"Дарья Симонова, Елена Стринадкина. Пятнадцатый камень " - читать интересную книгу автора

задавал тон настоящий английский камин. Вокруг него располагались удобные
кресла песочного цвета, а сбоку компактный диванчик той же расцветки.
Благоприятную картину гостиной и столовой завершали большие окна с
деревянными ставнями. Словом, Леди не зря отдала дань ретро, отказавшись от
стеклопакетов и от современного теплоснабжения.
В духе старины была "выдержана" даже здешняя домработница. Кроткий
ангел Вера Павловна, светоч покоя и миротворчества. И, похоже, эти ее
свойства как нельзя кстати пригодились в жилище Гариных. Клим успел
подзабыть, что у Леди переменчивый характер, зато после путешествия по
гнезду Гариных появился повод вспомнить. Хозяйка явно занервничала. То ли
она устала ждать мужа, который не утруждал себя предупредительными звонками,
то ли у нее был другой повод для тревоги. Но нельзя был не заметить, как
Нонна посмотрела на часы, и резко помрачнела.
- М-да... и будут первые последними... - это в писании сказано о
гостях, явившихся раньше времени", - съязвил Гогель.
По интонациям можно было сделать вывод, что он успел изрядно захмелеть.
Нонна досадливо поморщилась. Но от тягостных пауз собравшихся спасла
догадливая экономка. Она появилась, словно по велению мудрого режиссера, и
мягко увлекла Нонну в сферу безмятежных хозяйственных мелочей - как, чего и
куда расставлять. Своим глубоким меццо-сопрано она и Клима настроила на
волну увеселительного уик-энда, не предвещающего ничего крамольного. И через
несколько минут Леди уже командовала гастрономическим парадом, Клим и
Собакин подвигали в нужный ракурс роскошный дубовый стол, Лизхен медлительно
расправляла скатерть, а в дверь звонили.
И Клим, практик, логик и материалист, не взялся бы не сей раз
утверждать, что не присутствовал при акте вкрадчивой домашней магии. Потому
что именно к вошедшему был адресован весь облегченный и тихий восторг
хозяйки, который не проявлялся по поводу других гостей.
Наши симпатии заметны, чем бы они ни маскировались: братской любовью,
колкостями, напряженным обморочным равнодушием или прочими тщетными
уловками, на которые так богаты застенчивые натуры.
- Это Роман. Силькин заместитель, - шепнула Нонна Климу как можно
небрежней и с той минуты потеряла к Бурову интерес.
Ее можно было понять. Энергичный молодой человек "есенинской" курносой
наружности - как раз то, что нужно уважающей себя Леди в "позднем цвету".
Хотя при ближайшем рассмотрении Клим заметил, что Роман Квасницкий не так уж
свеж и молод, как о том свидетельствовало первое впечатление. Оно и понятно:
на то, чтобы стать правой рукой шефа, уходят годы. И, тем не менее, этот
долгожданный гость казался чуть не студентом. Может, виной тому светлая
масть, а может, лубочная кучерявость шевелюры, но скоре всего причина в
наивном народном стереотипе о том, что деньги зарабатывают одни толстые и
лысые, а худые и кудрявые совсем для другого. Для чего - не вопрос, мало
ли... Может, просто для напряженности сюжета, ведь молодой человек вручает
хозяйке духи "Кензо", хотя сегодня положено ублажать дарами хозяина. И,
похоже, этот ритуал привычен для Нонны. Но Лизе он не нравится. Она
наблюдает за воркованием со злой досадой. Интересно, ей приглянулся молодой
человек или ее раздражает Леди? Скорее всего, ни то, ни другое...
Кстати, Роман прав: вряд ли Сильвестра интересуют те подарки, которые
сегодня сгрудятся на обочине торжества, разве что ружье, какое-нибудь
"Пибоди Мартини" его тронет за живое... Так пусть хоть его "половина"