"Мария Симонова. Вирус хаоса" - читать интересную книгу автора

изо всех сил, его добудиться, но ее стараниям не суждено было пробиться
сквозь его могучий сон, стало быть, там они и остались - во сне.
"Вернее, на холодильнике", - поправил себя Евгений, кося неприязненным
взглядом на окружающий бардак. Вообще-то беспорядок распространялся далеко
за пределы его рабочего пятачка, а в некоторых областях, как, например,
кухня или прихожая, опасно граничил с разрухой.
"Может, взмахнешь хоть пару раз веничком?.." - просочилась в мозг,
стремящийся исключительно к интеллектуальной работе, робкая хозяйственная
мысль. "А что толку?" - с усталой дружелюбностью ответил ей здравый смысл:
судя по беспощадным часам, времени не оставалось даже на какой-нибудь
минимум, свидетельствующий об его усердной деятельности на протяжении дня в
этом плане. Однако на сей раз реакция "заботливой" половины грозила
перерасти в критическую, и хозяйственник в нем вновь всколыхнулся: "Хоть
посуду вымой! Давай же, ты еще успеешь!.."
Он было приподнялся, но в это время из коридора донесся звук
открываемой двери. "Поздно..." - простонал хозяйственник, погибая, а
несколько разбалансированный ученый пристально уставился в монитор: якобы
ничего не вижу и не слышу и вообще существую в ином
пространственно-временном континууме, не имеющем ничего общего с
простирающимся окрест безобразием.
Легкие шаги пересекли прихожую и замерли где-то на пороге гостиной.
Даже не оборачиваясь, Евгений почувствовал спинным мозгом сгущающуюся
позади предгрозовую атмосферу - по одним уже этим внезапно оборвавшимся
шагам и по длине воцарившейся затем зловещей паузы. Глубина потрясения
вошедшей была, очевидно, невыразима - ни в словах, ни в каких-либо других
общепринятых знаках неприязни. Ему следовало немедленно закруглять эту "игру
в молчанку", грозящую в противном случае растянуться на остаток дня, а то и
на неделю, учитывая уровень энтропии на квадратный метр их жилища. Значит,
приготовились - спокойно и без напряженья.
- Привет, малыш, что-то ты сегодня рано... - с дружелюбной
рассеянностью уронил он через плечо, не отрывая глаз от экрана. Не
проигнорировал любимую женщину - о нет, ни в коем случае! - а как бы
косвенно обозначил ситуацию: ничего катастрофического, все банально, все как
всегда: важнейшая работа поглотила мужа с головой, полностью оккупировала
его внимание и выпила без остатка все его время.
Ответом были шаги, которые на сей раз удалялись - не на выход, а только
на кухню: бедняжка Мэри, так и не обретя дара речи, отправилась, похоже,
дальше впечатляться скорее всего в надежде обнаружить среди первобытного
хаоса хоть какие-нибудь следы деятельности человека разумного, то есть -
семейного. Быть может, они и сохранились в каких-то заповедных уголках. В
том же холодильнике, например...
"Ах, черт! Надо же было чего-то съедобного купить..." - вспомнил
Евгений и зажмурился, что не спасло от видения внутренним взором
драматической сцены, имеющей сейчас место на кухне: вот бедняжка Мэри,
усталая (и очень голодная, кстати сказать), окончательно бледнеет (или
зеленеет), глядя сначала на свой список, приклеенный к дверце холодильника,
а затем исследуя его содержимое, стремящееся к нулю. С утра там что-то было,
но в течение дня все сжевалось. Впрочем, не совсем - помнится, где-то там в
пушистом инее спряталась последняя окаменевшая сарделька.
Когда Евгений со вздохом открыл глаза, шаги вернулись.