"Мария Симонова. Снайперы ("Абсолютное оружие") " - читать интересную книгу автора

также местом и временем действия. "Люди-счетчики" утверждают, что решение
задачи само собой возникает перед их мысленным взором. В точности так же в
голове у Яна рождалась картинка дальнейших событий, с учетом тех или иных
условий. Это были не просто предположения - перед ним словно прокручивался
фрагмент видеозаписи ближайшего будущего, и Ян совершенно точно знал -
попросту видел, что произойдет, если он поступит так или иначе, причем
механизм этого процесса был так же необъясним, как "вычисление" правильного
ответа в мозгах у "счетчиков". Сам Ян скромно считал, что просто обладает
хорошим глазомером в сочетании с неплохой реакцией.
- Может, сойдемся на сотне? - предложил он, чтобы что-то сказать, пока
мозг, прощелкав варианты, выдал наилучший, четкий, как в бильярде, расклад -
как ему следует действовать, чтобы с наименьшим ущербом для себя прорваться
к своей машине. Комбинация усложнялась: выданный сознанием "видеофрагмент"
показывал, что у "шестерок" имеются ножи, а усатый босс прячет в кармане
пушку, которой, впрочем, не собирается пользоваться. После его следующей
реплики "шестерка" слева должен кольнуть "клиента" в бок ножом. Далее они
рассчитывают сразу получить "добровольное" пожертвование всех имеющихся у
него в наличии средств. "Ну-ну, поглядим", - подумал Ян, в то время как
интеллигент в его сознании съежился, отдавая позиции хищнику: сразу
обострились запахи, и мир обрел особую резкость.
- Не хочешь дать шест, отдашь все, что ест, - произнес усатый решающую
фразу, не подозревая, что именно в ожидании ее лопоухий "клиент" медлит,
внутренне держа палец на спусковом крючке: "Схватить руку с ножом, бросить
"шестерку", ломая ему сустав, на напарника, с разворота усатому носком
ботинка в голень, потом в три прыжка - к машине, в кресло, зажигание, и
поминай, как звали!"
Но нечто неожиданное, то, что Ян называл элементом случайности, или в
данном случае это можно было определить как "внешний фактор", вклинилось в
ситуацию и поломало заготовленный всеми ее условиями сценарий: щелчок
выкидного ножа сопроводился резким звоном металла о металл, нож вылетел из
державшей его руки и, сверкнув хищным лезвием, упал на тротуар. Ян, весь
внутренне собранный, настроенный на небольшую потасовку, не успел мгновенно
переключиться и сообразить, что, собственно, происходит - не так часто
сбивалась намеченная его глубинным аналитиком программа действий. Тем
временем события продолжали разворачиваться по непредвиденному сценарию.
- Ты... - начал усатый, опуская руку в тот карман, где у него лежала
пушка. Но ни достать ее, ни что-либо добавить к сказанному он не успел, так
как в следующую секунду ему срезало ус - буквально сбрило начисто, как
лишнюю деталь ухоженного фасада: правый ус продолжал сидеть на своем месте,
а левый оторвался и улетел с резким свистом, как грач по осени. Усатый
машинально ощупал губу, где среди оставшихся редких волосков обозначилась
сочащейся кровью длинная царапина. Остальные замерли, тревожно водя
глазами - статисты, растерявшиеся во время отрепетированной сцены.
Ян тоже растерялся, хотя суть происходящего была ясна: они находятся под
прицелом, и тот, кто держит их на мушке, обладает потрясающей меткостью.
Либо - что казалось очень маловероятным - гениально мажет. "Это явно тебя не
касается, тем не менее и ты сейчас представляешь собой мишень", - зашуршали
мурашки, прогулявшись туда-обратно вдоль позвоночника. Собственная спина
показалась Яну в этот миг отменным стендом для стрельбы, установленным прямо
на линии огня самолично им, идиотом.