"Мария Симонова. Третья стихия " - читать интересную книгу автора

загорающих сыпались издевательства и насмешки. Троица с навозника вяло
отбрехивалась, компания в белой "сардельке" свирепела.
- Не свалитесь с этой кучи дерьма, трам-тара-рам... (вашего самого
близкого предка по женской линии), - орал грубый бас из белого авто. -
Залезайте внутрь, там вам, червям навозным, лучшее место!
- Это что, передвижной гальюн? Кто последний к на очереди? - вторил
ему визгливый тенор.
- Не подмазывайся к чужому сортиру, огрызок! Плаваешь в своем -
белоснежном, и плавай! - лениво отвечали с "навозника".
"Так их!" - мысленно поддержал картежников Михаил Летин: путешествуй
он по ту сторону бордюра, наверняка ощутил бы обиду за шикарный
"Шевроле-Корвет". Но сейчас Летин всей душой встал, на сторону экипажа
"жука", как и подобало пассажиру экзотического транспорта по эту сторону
дороги.
"Шевроле" взорвался фонтаном нецензурщины. "Навозник" терпеливо
молчал. Когда поток оскорблений иссяк, с "жука" ответили:
- Вони-то! Спустить не забудьте! Мы ведь только за лошадьми подбираем.
Тем временем дилижанс начал вклиниваться по свободной полосе аккурат
между конфликтующими сторонами. А из "Шевроле-Корвета" уже летел в сторону
"жука" первый баллистический снаряд, сиречь - пустая бутылка из-под пива.
Неприятельская боеголовка еще рассекала воздушное пространство между
враждующими державами, а лихая троица ассенизаторов была уже на ногах.
Просвистав узким горлышком над лошадиной холкой, бутылка смачно разбилась
об оранжевый бок "навозника". Его экипаж распахнул люк на крыше.
"Господи, только не это!" - в отчаянии подумал Михаил, шарахаясь от
окна в глубь кареты. Но господь бог, по своему обыкновению, Михаила не
услышал: в следующую секунду три танкиста нанесли по врагу ответный огневой
удар - пригоршнями навоза. Из "Шевроле" кинули еще пару осколочных. Три
веселых друга в долгу не остались, и скоро в воздухе стало тесно от
несущихся с обеих сторон летательных снарядов принципиально разных систем.
Добрую половину ураганного артобстрела принял на себя ни в чем не
повинный дилижанс, оказавшийся, на свою беду, в самом эпицентре боя. Все
пассажиры дилижанса кто как мог пригнулись, чтобы не маячить лишними
мишенями в окнах. Охотник залег под сиденье и яростно там ругался. Девушка
непрерывно брезгливо всхлипывала и попискивала, прикрыв руками голову.
Блондин частично закрыл соседку своим могучим торсом, героически ее
приобняв. Самым отважным из пассажиров оказался бежевый господин:
- Давай! Так их! Влепи им, ребята! - орал он, азартно подскакивая и
потрясая кулаками. Но этого ему показалось мало, и он принялся метать
лошадиные яблоки, подбирая их с пола, в направлении "Шевроле". Хуже всех
приходилось кучеру на козлах дилижанса: пассажиры могли догадаться о его
панике, судя по бестолковому дерганью их допотопного ящика. Когда в воздухе
запахло грозой и навозом, а над дилижансом полетели "первые ласточки",
возница поначалу резко натянул вожжи, а потом от большого ума попробовал
развернуть карету прямо на "огневой полосе", но это у него не вышло.
На обитателях дилижанса его бездарные маневры сказывались самым
плачевным образом: мало того, что через помещение проносились транзитом в
изобилии "райские яблочки" вперемешку со стеклотарой. Пассажиров еще и
кидало, как дрова. Больше всех досталось единственному в компании храбрецу:
в условиях глобальной неустойчивости транспортного средства, усугубленной