"Мария Симонова. Третья стихия " - читать интересную книгу автора

ощущений от прискучившей за тысячелетия жизни. Имелись у него и способности
по меркам его расы куда более ценные: например, для понимания сути Фанатику
достаточно было только прикоснуться к предмету - рукой, взглядом или просто
дотянуться до него мысленно. Он не стал заглядывать в медальон Хранителя,
потому что понял: медальон - это только символ, предмет, необходимый
человеку. На самом деле главный ключ и единственный рычаг заключался в
душе, несущей бремя власти над Предвечной Стихией.
Теперь, пусть временно, это бремя легло на плечи Фанатика, он стал,
пускай ненадолго, Великим Невидимым Властелином, одним из Столпов, на
которых испокон века держался мир. Его сочли достойным, допустили и
сказали: "Возьми"... И передай...
А если... Не передавать? Оставить Стихию себе, унести ее с этой
планеты, стать самому Хранителем, подлинным Властелином, а не передаточным
звеном?
Острая боль пронзила обе ладони, ударила с двух сторон в сердце,
приведя Фанатика в чувство. Обмануть оказанное ему высшее доверие, стать
навсегда предателем и вором, утратив при этом свою изначальную
независимость, - не слишком ли высокая цена за место вечного стража у врат
Апокалипсиса?
Порыв прохладного ветра дунул в лицо, слизнув с него напряженные
складки, прошелся верхушками трав, вороша плывущие над лугами клочья
тумана. В поле застрекотала цикада, ей ответила еще одна. Время,
проснувшись, тронулось с места. Мир, разбуженный чьим-то мягким толчком,
очнулся и зябко поеживался со сна в предвкушении утра.
Подобрав вожжи, Фанатик тронул лошадь. Ладони и пальцы нестерпимо
пылали, отзываясь на малейшее движение фейерверками колющей боли, будто
утыканные осколками битого стекла. Это надолго. Пусть. Хоть это останется
ему в память о его миссии, как доказательство самому себе, что Высшие Силы
удостоили его чести держать в руках и стать на миг властелином страшного
оружия, способного, быть может, уничтожить сам этот мир.

1. БРАТЬЯ

Было около половины шестого вечера по среднеевропейскому времени.
Михаил Летин ехал в стареньком разбитом дилижансе из города Урюпинска в
предгорья Сто Тринадцатого скального массива. Горные массивы взгромоздились
в донских степях сравнительно недавно - как результат экспериментов: опыты
по изменению земного ландшафта дали в свое время потрясающий результат, но
были заморожены, как искажающие древний облик планеты и портящие ее
исторически сложившиеся погодные условия. Однако многочисленные скалистые
острова так и высились с тех пор в бескрайнем океане равнин, не то чтобы
радуя, но по крайней мере привлекая взгляды инопланетных туристов.
Итак, Михаила Летина везли ясным летним вечером из родного Урюпинска в
предгорья. Поскольку, как любил говаривать Михаилов дед Панас Житомир, -
ежели ты едешь в транспорте лицом вперед, то ты таки едешь, а ежели лицом
назад - то тогда тебя, стало быть, везут. Шел дилижанс не тряско, а плыл,
можно сказать, тихой лодочкой, потому что дорога под его колесами лежала
упругая и гладенькая, как шелковая лента. Справа вдали громоздились Сто
Восьмой и Сто Девятый скальные массивы. В полуметре за левым окном шел
невысокий полосатый бордюр, за ним пролегала скоростная трасса для более