"Мария Симонова. Азартные игры высшего порядка" - читать интересную книгу автора

Заправив наконец Чарли в скафандр всю полностью, он надел ей шлем и глянул
в лицо через прозрачное забрало неожиданно пристально и с интересом. Губы
его зашевелились почти беззвучно:
- Правильно ставишь вопрос. Именно - с кем. Кабы знать... - едва слышно
донеслось до Чарли, потом он щелкнул застежкой у нее на плече, и косой
разрез впереди на скафандре сросся герметично так что до Чарли перестали
долетать звуки снаружи. Стоило ей оказаться в полной звуковой изоляции,
как у нее возникла к Лехе масса вопросов. Вопросы рождались и, должно
быть, вследствие тряски сталкивались в голове беспорядочно, как молекулы
жидкости при взгляде на них через микроскоп. Что творится с "Ковчегом"?
Серьезна ли авария? Велика ли опасность, грозящая ее маме, отцу и другим
пассажирам? Что они вдвоем с Лехой могут сейчас предпринять, чтобы помочь
им? И главное - как же ей теперь обо всем этом у него спросить?..
Она схватила Леху за рукав рубашки - скафандр оказался на удивление легким
и мягким, словно был изготовлен не из пластика, а из дорогой замши, совсем
не сковывал движений, только ранец за спиной ощутимо давил. Вдруг стали
открываться одна за другой двери лифтов. Из дверей повалили люди -
суматошные, не обращавшие никакого внимания на странную парочку: стоят
какие-то двое в коридоре лицом к лицу, словно беседуют, но один почему-то
в скафандре, а другой без. Чем интересоваться этой подозрительной парой,
все вновь прибывшие сразу кидались к шкафам. В помещении моментально
возникла сутолока. Трясло теперь так, что Чарли с Лехой да и все
окружающие едва держались на ногах. Среди общей паники Леха взял Чарли за
плечо, приблизил лицо вплотную к окошку ее шлема, стал что-то раздельно
говорить. "Не бой-ся", - прочла она по губам. "Я те-бя най-ду там", - и он
ткнул пальцем куда-то вниз.
Но если опасность и впрямь настолько реальна, что же он сам-то не спешит
залезать в скафандр? Вон народ у шкафов какой ажиотаж устроил - кстати,
судя по форменной одежде, тоже обслуживающий персонал...
Господи, а как же там мама, отец?!
Чарли затрясла головой в отчаянии от того, что не может спросить о родных
- просто не будет услышана. Леха взял ее за левую руку, сделал вокруг нее
круговой жест и произнес что-то длинное - не разобрать. "Что?" - крикнула
она беззвучно, одними губами. Он повторил, но она вновь не поняла. Ах да,
на ней ведь этот его прибор - хлитс, кажется, - обвился ручной змеюкой и
затих, словно врос в руку, ну и черт с ним, до того ли сейчас, нашел о чем
вспомнить в такую минуту!..
Как раз в эту минуту, точнее, в эту самую секунду на станцию и обрушился
третий удар.
Чарли так и не узнала, что произошло с остальными, с Лехой, потому что на
нее и впрямь словно что-то обрушилось. Возможно, потолок. Может быть, даже
вместе со стенами. Или ее саму швырнуло и ударило со страшной силой о
какую-то из стен или об тот же потолок, но швырнуло настолько резко, что
самого момента броска ее сознание просто не успело воспринять. И потом еще
долго ничего не воспринимало. Совсем ничего.
Чернота в сознании постепенно рассеивалась, редела, обретала глубину, пока
не сменилась безбрежным золотым пространством - легким, сияющим,
пронзительно нежным. Чарли плыла по этому чудесному пространству,
свободная и невесомая, точно перышко, лишенное каких бы то ни было мыслей
и желаний, - век бы так плыть. Однако вскоре ее беззаботный полет омрачила