"Карен Симонян. Аптекарь Нерсес Мажан" - читать интересную книгу автора

проводить вечера?" - Оскар слово в слово повторил сказанное гардеробщиком.
- Кто из вас выиграл вчера? Опять вы?
- Нет, меластра. К сожалению, я проиграл.
- Сколько?
- Все, что у меня было.
- Почему - к сожалению? Ведь утром он должен был вернуть вам всю сумму?
- Увы, меластра. Он ее не прислал. Теперь я банкрот, у меня нет денег
даже для того, чтобы добраться до дому. А дома меня ждут. И здесь делать
нечего.
- Постойте... И вы не встревожились?
- После проигрыша я всегда испытывал беспокойство до тех пор, пока
деньги снова не попадали в мои руки.
- Но ведь у вас была договоренность.
- Все эти шесть лет я боялся, что он когда-нибудь забудет о шутливом
условии. Зенон Джабез был расчетливым человеком. И мне нередко казалось, что
он хочет обвести меня вокруг пальца... Мне приходило в голову, что о нашем
договоре Зенон позабудет в тот самый день, когда оберет меня до последней
монеты... Скорее всего, это был человек огромной выдержки. Шесть лет!..
Согласитесь, меластра, очень здорово он меня провел.
- Несмотря на опасения, вы тем не менее продолжали играть на этих
нелепых условиях?
- Но в этом была своя прелесть! Игра ведь продолжалась и после того,
как мы покидали игорный стол. Риск продолжался. Минуты, когда служитель
приносил деньги или вексель, были ни с чем не сравнимы... Вам это трудно
понять.
Плавающие в вазе маки постепенно распускались. Нерсес Мажан засмотрелся
в окно. Всходило Оранжевое Солнце.
Зал был наполнен шумом и суетой. Сквозь гул голосов время от времени
прорывался чей-то бас. Нерсес Мажан не видел обладателя баса. Вероятно,
голос принадлежал старшему дежурному космодрома, который рассказывал о
прибывших за ночь туристах...
- Скажите... В какое время обычно производилась церемония возвращения
выигрыша?
- Определенного часа не было.
- Ну все-таки - в первую или вторую половину дня?
- До полудня обычно... За час, а то и за два. Несколько раз Зенон
возвращал их рано утром. Но тут уж я запротестовал.
- Почему?
- Да потому, что эти утренние часы наполняли мою жизнь острыми
ощущениями - сомнениями, надеждами. Я рисковал, я продолжал игру. И для
этого мне нужно было время.
- Вы встречались только за игорным столом?
- В основном да.
- Значит, вчера ваши переживания длились до самого полудня?
- Совершенно верно, меластра. До полудня.
- Ну, а после?
- Когда часы пробили двенадцать, я почувствовал себя банкротом.
- Однако вы ожидали этого в течение шести лет?
- Вердо. Но всегда была надежда. А с последним ударом часов она
исчезла.