"Мир вне времени (Сборник)" - читать интересную книгу автора (Нивен Ларри)

V

Корбеллу было все равно до тех пор, пока летающая машина охранника не остановилась у сооружения, которое выглядело как стоящий вертикально снаряд. Слишком маленький для космического корабля, «снаряд» оказался именно им. Джерома пристегнули к одному из трех кресел в кабине с одним иллюминатором. У иллюминатора сидел пилот, похожий на Пирса, как родной брат. Сердце Кор-белла забилось чаще. Интересно, что сейчас будет?

Ему показалось, что он вдруг стал очень тяжелым. Шума не было, только в самом начале раздался такой звук, словно самолет убирал шасси. Значит, это не ракета; возможно, у корабля электромагнитный двигатель. Будущий пилот помнил, что таранный двигатель мог проделать с магнитным полем. Тяжесть наваливалась все сильнее, и Корбелл, не спавший всю ночь, незаметно заснул.

Проснулся он уже в невесомости. Разумеется, никто ни о чем его не предупредил. Охранник и пилот просто наблюдали за ним.

— Черт вас побери! — вырвалось у него. Разумеется, это еще одна проверка. Он отстегнул ремни и поплыл в сторону окна. Пилот рассмеялся, поймал его и держал, пока закреплял защитный чехол на панели управления. После этого Корбелл оказался перед окном. Чувствовал он себя отвратительно: в животе все вращалось, чувство равновесия отказало, а яички плотно вжались в пах. Он падает, ПАДАЕТ! Джером внутренне прикрикнул на себя и постарался сосредоточиться на виде из иллюминатора. Но ни Земли, ни Луны видно не было. Вокруг только множество звезд, и они кажутся ярче, чем звезды в ночном небе над маленькой яхтой, на которой они бросили якорь у острова Каталины много лет назад. Корбелл некоторое время смотрел на них, стараясь отвлечься от чувства падения. Еще не хватало, чтобы его забраковали именно сейчас!

Экипаж поел на борту в невесомости. Корбелл старательно копировал остальных, доставая кусочки мяса и картофеля из пластиковой упаковки с жарким. Мембрана на упаковке затягивалась за его рукой.

— Есть много вещей, которых я никогда не увижу, — сказал он охраннику с квадратным лицом. — И я очень рад, что больше никогда не увижу тебя.

Охранник только улыбнулся и стал ждать, не станет ли Джерому плохо.

Корабль приземлился через день после старта на широкой равнине, откуда между острыми вершинами лунных гор была хорошо видна Земля. Всего один день полета! Государство потратило лишнюю энергию, чтобы доставить его сюда. Впрочем, возможно, сейчас такие перелеты — обычное дело.

На черной равнине тут и там виднелись черные ямы: видимо, она много лет служила взлетно-посадочным полем. Возле входного конца линейного ускорителя громоздились прозрачные купола, в них виднелись дома и деревья. По всей равнине располагались космические корабли различных форм и размеров. Самым большим был корабль Корбслла; он выглядел, как серебристый небоскреб, который положили на землю. Все зонды укреплены на своих местах, отчего корабль казался перетянутым поясом. На взгляд будущего пилота, он был готов к отправке. При взгляде на корабль Джером чувствовал одновременно трепет, робость и гордость. Он попытался понять, какие чувства принадлежат ему, а какие вызваны обучением с применением РНК, но не смог их различить.

Первым делом он надел скафандр. Пилот и охранник следили, не наделает ли он ошибок, поэтому он решил не спешить. Скафандр состоял из двух частей: комбинезона из материала, напоминающего резину, и шлема, соединенного с тяжелым рюкзаком. На груди комбинезона красовалась белая спираль с конусообразными концами: символ Государства.

За экипажем приехала электрическая тележка: власти рассудили, что Корбелл не будет знать, как ходить в лунных условиях. Охранник направился не к куполам, а напрямую к кораблю. Когда они подъехали, стало ясно, насколько он на самом деле огромен. Над тележкой возвышался толстый цилиндр размером с дом: секция жизнеобеспечения, она соединялась с основным корпусом узким перешейком. А вот этот купол на носу, должно быть, рубка управления.

— Осмотри корабль, — велел охранник.

— Так вы разговариваете?

— Да. Вчера прошел краткий курс.

— Ясно.

— На корабле три неполадки. Ты должен найти их все. Покажешь мне, а я — ему.

— Ему? Ах да, пилоту. А что потом?

— Потом ты устранишь одну неполадку, а мы — остальные. После этого — запуск.

Конечно, без новой проверки обойтись было нельзя! Впрочем, возможно, эта — последняя. И все равно Корбелл был в ярости. Но вот он начал осмотр генератора поля и постепенно забыл об охраннике, пилоте и дамокловом мече, который до сих пор висит над его головой. Он узнавал свой корабль. Как и в учебном кресле, бессилие превратилось во всемогущество. Звериная мощь, сложность устройства, гигантский потенциал… Так, в баке с водородом слишком большое давление. С этим надо разобраться немедленно.

— Придется сцедить топливо, — сказал Джером охраннику. — Подгоняйте танкер.

Он сам сцедил водород, постепенно понижая давление, чтобы не повредить клапан. К концу этого процесса жидкий водород позванивал кристалликами льда, образовавшегося при очень низком давлении. Внешний осмотр не показал наличия других неполадок. Это естественно: показания приборов способны дать больше информации, чем глаза человека, шарящие по титановому сплаву корпуса. Шлюз оказался тройным: такая конструкция позволяет не только сберечь воздух, но и сохранить шлюз даже при поломке одной из дверей. Корбелл закрыл внешнюю дверь, дождался появления зеленых сигналов и открыл внутренние. Протянув руку, чтобы снять шлем, он бросил взгляд на приборы, вмонтированные под подбородком.

Вакуум?

Стоп! Приборы корабля сообщают о наличии атмосферы, приборы скафандра — о вакууме. Каким показаниям верить? Кстати, и свиста воздуха в шлюзе он не слышал. Насколько хорошо шлем пропускает звуки?

Как это похоже на Пирса — проверить, снимет ли он шлем в вакууме! Но как проверить, заполнен ли корабль воздухом?

Ага! Корбелл нашел кран и открыл воду. При лунной силе тяжести она текла немного странно, но на отдельные шарики не распадалась.

Считается ли поломка скафандра неполадкой корабля?

Джером снял шлем и продолжил осмотр. Проверить генераторы таранного поля в непосредственной близости от линейного ускорителя нельзя, поэтому Корбелл изучил показания приборов и сосредоточился на системе жизнеобеспечения. Специальные растения, способствующие очистке воздуха, чувствовали себя отлично, а вот система абсорбции мочевины засорилась. Работа по ее прочистке обещала быть грязной, поэтому Корбелл решил отложить ее на потом и закончить проверку. Государство могло и упустить что-нибудь, а от состояния корабля зависела жизнь пилота. Анабиозная камера напоминала контейнер, в который клали «отморозков». Джером содрогнулся, вспомнив двести лет, проведенные в жидком азоте. Он снова задумался о том, не умер ли на самом деле Джером Корбелл, потом встряхнулся и вернулся к работе. Аппаратура анабиоза работала нормально, а вот компьютер вел себя немного странно. Выявление проблемы заняло очень много времени. Оказалось, что в одной из сверхпроводящих цепей образовался крохотный разрыв, и часть тока все же миновала его благодаря индукции. Это было очень плохо. Корбелл надел скафандр и пошел докладывать. Охранник выслушал его, поговорил с пилотом и сообщил:

— Ты молодец. Откачивай лишнее топливо, а мы сделаем остальное.

— Приборы моего скафандра барахлят.

— На борту есть новый.

— Мне нужно еще поработать с компьютером, там серьезные неполадки.

— Мы все починим. Ты вылетаешь, как только сольешь топливо.

Так быстро! Корбелл почувствовал, как лунный грунт уходит у него из-под ног.

Запуск вышел жестким. Глаза Джерома заволокла красная пелена, а щеки словно что-то расплющило и оттянуло назад, к ушам. Кораблю все было нипочем: он способен выдержать вихревые электромагнитные токи очень большой силы. Корбелл пришел в себя и выбрался из кресла как раз вовремя, чтобы посмотреть, как под кораблем проплывает, удаляясь, Луна. Затем последовали дни свободного падения. Корабль еще не набрал таранной скорости, но летел прямиком к орбите Меркурия, навстречу усиливающемуся солнечному ветру. Протоны обеспечивали топливо таранным полям, а гравитация Солнца — дополнительное ускорение. Пока же Корбелл мог целый день напролет играть с компьютером. В какой-то момент ему пришло в голову, что Государство может наблюдать за ним, но он не стал ничего предпринимать. Вряд ли кто-то может остановить его или вернуть на Землю. В любом случае, власти и так уже знают все, что им нужно.

Работа с компьютером дала ответы, которые полностью удовлетворили Корбелла. На высоких скоростях таранные поля становятся самоуплотняющимися: они смогут поддерживать и себя, и корабль. Таким образом, верхнего предела для скорости корабля таранного типа не существует. Поняв, что времени у него сколько угодно, Корбелл уселся за панель управления и стал испытывать таранные поля. Они возникли, как невидимые крылья; пилот чувствовал толчки взрывов при синтезе водорода и не решался разворачивать поля на полную мощность, опасаясь потерять баланс при таком неровном потоке протонов. Он словно чувствовал корабль руками и всем телом: таким эффектом обладало обучение с помощью РНК. Корбелл казался себе гигантом. Он летел на огромном фаллическом корабле и нес семя жизни к мирам, которые до сих пор оставались безжизненными. Когда корабль обогнул Солнце и направился прочь от него, тяга немного уменьшилась, потому что солнечный ветер двигался в том же направлении. Но все же часть его попадала в таранные поля и сгорала в пламени синтеза, и корабль набирал скорость с каждой секундой. Наверняка ощущение громадной мужской силы частично усвоилось во время обучения с помощью РНК. Ну и пусть! Все равно часть принадлежала ему, Джерому Корбеллу.

Достигнув орбиты Марса, где солнечное сияние уже не сможет ослепить его, он приказал компьютеру дать полный обзор. Стены сферической рубки исчезли, и вокруг раскинулся открытый космос. Планет поблизости не было, только мириады ярких крохотных звезд, и белых, и цветных. Термоядерное пламя окружало корабль призрачным кольцом света. Со временем оно станет ярче, но сейчас тяга была низкой, она едва уравновешивала притяжение Солнца.

Корбелл начал поворот в районе орбиты Юпитера, отрегулировав поля таким образом, чтобы поток протонов уходил вбок. Это усилило тягу, но наверняка озадачило Пирса и стоящее за ним безликое Государство. Они могли решить, что пилот решил поиграть с полями, проверить их работу. Что ж, пусть. Смена курса происходила постепенно. Но уже сейчас Корбелл отклонился от своего первоначального плана: он должен был поменять курс на полпути к звезде Ван Маанана. Это давало ему пятнадцать лет форы на случай наличия у Государства способов помешать ему даже в полете. Тот план был мудрым, но последовать ему Джером не мог. Через тридцать лет Пирса может не быть в живых, и он не узнает, что Корбелл натворил. Мысль об этом была непереносимой.

На окраине Солнечной системы тяга упала почти до нуля: протонов здесь было немного. Однако их хватало, чтобы скорость корабля постоянно росла. А чем быстрее он летит, тем больше будет поток протонов. Все идет очень неплохо.

Корбелл был уже за орбитой Нептуна, когда в его динамиках раздался голос куратора Пирса.

— Говорит Пирсса от лица Государства. Отвечайте, Корбелл. У вас на борту поломка? Чем мы можем вам помочь? Спасателей мы не вышлем, но можем дать вам рекомендации. Говорит Пирсса от лица Государства…

Джером улыбнулся одними губами. Пирсса? Произношение имени изменилось за двести лет. Пирс забыл обучение с помощью РНК и стал говорить так, как привык. Наверное, чем-то обеспокоен… На то, чтобы найти лунную базу узким сигнальным лазером, ушло двадцать минут. Скоро Корбелл уже вышел в эфир:

— Говорит Корбелл от своего собственного лица. У меня все в порядке. А как дела у вас?

Теперь он проводил у компьютера больше времени: ему требовалось решить проблему возвращения в Солнечную систему. 'Он планировал отсутствовать дольше, чем рассчитало для него Государство. Что, если к моменту его возвращения на Луне никого не останется? Если в пути не случится ничего чрезвычайного и топлива у него хватит на возвращение к Луне, то вход в земную атмосферу тем более не составит проблемы. Корабль выдержит падение в вязкой среде, но позиционные двигатели не рассчитаны на посадку. Возможно, придется отрезать часть корпуса корабля. Генераторы таранного поля к тому времени будут уже не нужны… Ладно, он что-нибудь придумает. Времени еще много.

Ответ с Луны пришел через девять часов.

— Говорит Пирсса от лица Государства. Корбелл, мы ничего не понимаем. Вы сошли с курса! Ваша первая цель по плану полета — звезда Ван Маанана, а вы вместо этого направляетесь к созвездию Стрельца! В том направлении нет планет, подобных Земле. Что вы творите? Повторяю. Говорит Пирсса от лица Государства…

Корбелл хотел отключить динамик, но не знал, где искать выключатель. Наконец он додумался приказать компьютеру отключить приемник. Немного погодя он навел сигнальный лазер на лунную базу и начал передачу.

— Говорит Корбелл от своего собственного лица. Мне надоело каждый раз настраивать лазер, так что я сразу скажу вам все, что собирался. Я не стану посещать звезды по вашему списку. Я понял, что уравнения теории относительности будут работать тем лучше, чем большую скорость я наберу. Если я каждые пятнадцать лет буду останавливаться, чтобы сбросить зонд, то никуда не доберусь и за двести лет. А если выбрать курс и двинуться прямо, никуда не сворачивая, то у меня образуется огромный тау-фактор. Придерживаясь ускорения всего в одно «же», за двадцать один год по корабельному времени я смогу достичь ядра Галактики. И эта идея кажется мне такой привлекательной, что я не могу против нее устоять. Вы назвали меня прирожденным туристом, помните, Пирс? Звезды в ядре Галактики не такие, как в ее рукавах, и отстоят друг от друга всего на четверть или половину светового года. Наверное, там очень интересно. Так что я отправляюсь в собственную экспедицию. Возможно, я найду планеты с разреженной атмосферой и сброшу на них биологические зонды, а возможно, и нет. Увидимся через семьдесят тысяч лет по земному времени. К этому времени ваше драгоценное Государство может исчезнуть. А может быть, у вас будут колонии на планетах земного типа, и часть захочет объявить независимость. Тогда я к ним присоединюсь. А может быть… — Корбелл немного подумал, автоматически потирая свой прямой нос. — Это еще надо проверить на компьютере. Но если мне не понравятся ваши планеты, я смогу полететь в Магеллановы облака. До них ведь не больше двадцати пяти лет по корабельному времени.