"Мир вне времени (Сборник)" - читать интересную книгу автора (Нивен Ларри)

III

— Корбелл! Что-то не так? Ответь мне!

Джером громко вздохнул, но не сделал попытки подняться из анабиозной камеры. Он уже привык к процессу: слабость, голод, потом полгода физических упражнений и запихивания в себя осточертевшей безвкусной еды, и наконец — анабиозная камера. И опять все сначала. Это было его седьмое пробуждение, и вставать он не хотел.

— Корбелл, скажи что-нибудь. Я вижу твое сердцебиение и дыхание, но тебя не слышу. Ты вошел в состоянии кататонии? Мне подвергнуть тебя шоку?

— Не надо мне шока.

— Ты можешь двигаться? Или слишком ослаб? Корбелл сел, и у него закружилась голова. Он сразу почувствовал, что ускорение корабля сильно уменьшилось.

— Где мы сейчас?

— Прошли больше половины пути. Я направил тягу в сторону, чтобы мы вернулись в плоскость Галактики. Действую согласно плану; твоему плану, заметь. Мне нужно проверить твое состояние.

— Не сейчас. Сделай мне бульон. Я возьму его в рубку. — И Корбелл двинулся на Кухню, балансируя в непривычно слабой силе тяжести. Он провел в бодрствующем состоянии четыре года, но постарел гораздо сильнее. После каждого нового пробуждения он медленнее обретал физическую форму. Сейчас он испытывал зверский голод и чувствовал себя очень хрупким.

Бульон оказался вкусным, впрочем, автомат всегда готовит его хорошо. Корбелл уселся в свое кресло в рубке и прочел показания приборов. Некоторые цифры ужасали: например, сила гамма-излучения была такова, что все живое в корабле умерло бы через минуту, если бы таранные поля не отводили смертоносные частицы в стороны. Часть показаний приборов казалась бессмысленной. Пирсса был прав: реактивные корабли таранного типа и приборы на них не предназначались для полетов на скоростях, настолько близких к скорости света. А как обстоят дела с восприятием Пирссы? Неужели он ведет корабль вслепую?

— Полный обзор, — скомандовал Корбелл.

За семьдесят лет звездная радуга стала ярче и четче, но потеряла симметрию. Все звезды словно сгрудились с одной стороны; бело-синяя дуга сияла, как бриллиантовое ожерелье на шее императрицы. С другой же стороны, обращенной к межгалактическому пространству, радуга тускнела. Каждая звезда четко виднелась в своей цветной полосе, но внутри центрального диска фиолетовых светил (они казались темнее, чем синие, но их цвет заставлял наблюдателя прищуриться) было заметно мягкое белое свечение. Это микроволновая основа Вселенной, которая стала видимой благодаря высокой скорости «Дон Жуана». Пламя двигателей стало кроваво-красным веером, развернутым в сторону межгалактического пространства: Пирс-са направил тягу вбок, чтобы вернуть их курс в плоскость Галактики.

— Дай мне уточненный вид, — потребовал Корбелл. Выполняя этот приказ, Пирсса по картинке, воспринимаемой с внешних камер обзора, восстанавливал то, как Вселенная должна выглядеть в состоянии покоя, и проецировал это изображение на стены рубки. Галактика оказалась бесконечно прекрасной: водоворот света занимал, казалось, половину Вселенной. Джером посмотрел вперед, туда, где уже можно было увидеть ядро Галактики. Звезды в нем были ярче, но менее четкими. Корбелл был разочарован: он ожидал, что шар стиснутых звезд будет переливаться волшебными цветами. Но он не мог разобрать даже отдельных звезд, видел только сияющий ореол вокруг яркой центральной точки. Позади звезды тоже были размыты.

— Вид за кормой дает плохое разрешение, — сообщил Пирсса. — Свет сдвинулся в красную область спектра.

— А что впереди?

— Картина противоречит теории. Я ожидал, что ядро Галактики будет видно лучше. Должно быть, нам закрывает обзор межзвездное вещество. Мне нужно больше данных.

Корбелл не ответил. Его внимание привлекло скопление звезд: несколько ярких точек бешено вращались, приближаясь к кораблю. Они пролетели справа, все еще вращаясь, но внезапно остановились, когда корабль миновал их.

— Если такое случится еще раз, я хочу увидеть неуточ-ненную картину.

— Я позову тебя, но вряд ли ты что-нибудь поймешь.

Итак, Корбелл оказался на середине пути, в виду места назначения. Ни один из людей еще не видел, как сияет ядро Галактики, а мимо с околосветовой скоростью проносится скопление вращающихся звезд. При этом душа главного врага Корбелла прислуживает ему! Что ни говори, а кое-чего он в жизни добился. Вот и летит он теперь к звездам ядра, как мотылек на свет, и ждет его, возможно, смерть.

Джером допил бульон. Кухня и химическая лаборатория корабля делали еду вкусной и разнообразной ровно настолько, чтобы пилот не перерезал себе горло с тоски. И вот при таком питании ему предстоит пополнеть, а потом распределить жир с помощью физических упражнений! Последнее время жир стал откладываться мертвым грузом, образуя животик. Корбелл старел. Несмотря на анабиоз и лекарства, он будет дряхлым, когда долетит до ядра Галактики. Жаль, что его вторая жизнь получилась совсем не такой, как первая. Он надеялся сделать хоть какую-то карьеру, завести друзей, может быть, даже семью и детей… Ничего, жизнь покажется лучше, когда он наберется сил. Можно, правда, поступить и по-другому. Пир-сса заполнит кабину чистым кислородом, а пока Корбелл наслаждается, будет рассказывать ему об ужасных последствиях таких действий для здоровья.

— В это время ты обычно просишь меня вспомнить о долге, — вспомнил Джером.

— Сейчас это не имеет смысла. Мы сбрасываем скорость и прибудем к ядру до того, как сможем остановиться.

Корбелл улыбнулся:

— Любой человек сдался бы раньше. А теперь увеличь звезды в ядре.

Ядро Галактики на экране рванулось ему навстречу. Вокруг яркого центра виднелись темные облака с отдельными звездами, похожие на грозовые тучи. С тех пор как он смотрел туда в последний раз, они увеличились в размерах. Само ядро казалось плоским и источало ровное сияние, только в центре его сверкала яркая точка.

— Плотность межзвездного вещества в ядре должна быть громадной. Наши таранные поля с ней справятся?

— Если убрать тягу и пустить всю мощность на защиту системы жизнеобеспечения, они справятся с чем угодно.

— Но я все равно умру от старости.

— Корбелл, я знаю способ попасть домой.

— Какого черта? Пирсса, ты что, врал мне?

— Успокойся. Есть способ помочь тебе помолодеть. Думаю, ты понимаешь, почему я не говорил об этом раньше.

— Еще бы! Но с чего вдруг ты собрался помогать тому, кто предал твое Государство?

— Все изменилось, Корбелл. Возможно, мы единственные оставшиеся в живых представители Государства. А не-гражданин не может быть предателем.

— А ты — гражданин?

— Я — человеческая личность, записанная в память компьютера. Я не могу быть гражданином, а ты мог им стать. Так что ты можешь считаться представителем Государства. За семьдесят тысяч лет оно вполне могло исчезнуть, так что тебя надо сохранить.

— Спасибо, — Корбелл действительно был тронут.

— Государство существует только в твоей памяти. Хорошо, что я научил тебя нашему языку и рассказал так много о себе. Ты должен выжить.

— Так дай мне молодость! — воскликнул Джером с пылом человека, который стареет слишком быстро. — Что для этого нужно?

— Наше оборудование позволяет создать твоего клона. Ты ведь не находишь это странным?

— Даже мы умели клонировать, правда, в основном морковь. Но…

— А мы клонируем людей и можем создать клона для тебя. Мы вырастим его в анабиозной камере, в состоянии сенсорной депривации. А потом перепишем твои воспоминания в мозг клона.

— Как? Ах да, прямой контакт с компьютером. — Корбелл никогда не использовал телепатического управления, а с тех пор, как там поселился Пирс, даже на шлем не смотрел. Ведь Пирсса может взять его под контроль.

— Нам придется также взять твою РНК для инъекций памяти.

Корбелл взвизгнул:

— Ты сделаешь из меня котлету!

— Я снова сделаю тебя молодым.

— Это буду не я, идиот!

— Этот человек будет Джеромом Бранчем Корбеллом настолько же, насколько им являешься ты.

— Спасибо! Спасибо большое! Ты рассказал, что сделали с настоящем Корбеллом! Из него удалили РНК и вкололи преступнику, а тело утилизировали!

— Этот «настоящий» Корбелл был либо идиотом, либо глупцом. При сверхнизких температурах фосфолипиды в нервной ткани мозга замерзают и синаптические связи разрушаются. Это знает любой образованный человек. У него и других «отморозков» не было шансов вернуться к жизни. Ты стал лучше, чем тот, старый Корбелл, а клон станет лучше, чем ты.

— Не сомневаюсь. Спасибо, не надо. Корбелла Третьего не будет.


Спустя полгода пилот не был готов лечь в анабиоз.

— Ты посвящал мало времени физическим упражнениям, — заявил Пирсса.

Корбелл только что отошел от спортивных снарядов. В последние два месяца воспаление сухожилий заставило его уменьшить нагрузку на руки, но они все равно очень болели.

— Ты составил мне плохое расписание, — проворчал он.

— Мне придется раньше разбудить тебя. Выход из анабиоза — всегда травма, а тебе надо достичь ядра Галактики в оптимальном состоянии. Продли период бодрствования на два месяца.

— С удовольствием. Ненавижу этот гроб, — Корбелл плюхнулся в кресло. При малой силе тяжести он легко терял мышечный тонус, и его животик увеличился. Пирсса отличался бесконечным терпением, а говорить пилоту было больше не с кем. Он почти не удивился, когда его собеседник осторожно спросил:

— Ты еще не надумал достичь молодости? Корбслл вздрогнул.

— Забудь об этом. То есть не буквально, конечно. Если ты сотрешь эту мысль из памяти, то скоро придешь к ней снова.

— Хорошо, не буду забывать. Что тебе не нравится в клонировании?

— Это ужасно.

— Если так пойдет и дальше, то на обратном пути ты умрешь от старости. Анабиоза явно недостаточно.

— Я не хочу еще раз менять тело.

— Ты знаешь, как на «Дон Жуане» утилизируются отходы. По-твоему, это ужасно?

— Если хочешь знать, да.

— Но ты не прекратил ни есть, ни пить. Корбелл не ответил.

— Когда процедура закончится, ты снова станешь молодым.

— Нет, не стану! — Джером уже кричал. — Я стану отходами! И эти отходы утилизируют на б-б-благо твоему клону! Он даже не будет точной моей копией, потому что ты впихнешь в его голову свои мысли!

— Ты не веришь никому, кроме себя.

Я могу его заткнуть в любое время, подумал Корбелл и ответил:

— Каков бы я ни был, меня это устраивает.

— Ты единственный из людей, кто видел ядро Галактики. Это здорово, — саркастический тон получался у Пирс-сы очень хорошо. — А что ты будешь делать потом, удовлетворив свои амбиции? Прикажешь мне взорвать корабль и устроить достойное тебя погребение?

— Так вот что тебя беспокоит? Давай сбросим несколько зондов на подходящие планеты после того, как полюбуемся на звезды в ядре. Ты долетишь на Землю живым, а Государство получит планеты с атмосферой, пригодной для жизни. А меня можешь мумифицировать и отвезти на Землю в анабиозной камере. Вдруг мою мумию выставят в музее?

— Значит, молодость тебе не нужна?

— Эта тема закрыта.

— Хорошо. Тогда иди в Комнату-Матку, мне надо кое-что тебе показать.

Корбелл прошел туда, заинтригованный. Пирсса поместил на экранах увеличенное изображение ядра Галактики, каким пилот видел его полгода назад: сплющенный диск, межзвездное вещество закрывает свет некоторых звезд. Рядом располагались увеличенное изображение центра спиральной галактики в созвездии Андромеды и диаграмма: неправильной формы диск, разрезанный в центре. Этот рисунок показался Корбеллу странно знакомым. Он устроился в кресле, и Пирсса заговорил:

— Никогда не понимал, почему ты выбрал в качестве цели галактическую ось.

Джером указал на ядро галактики Андромеды, которое переливалось яркими красками:

— Вот тебе ответ. Это же так красиво! По этой же причине я когда-то проехал верхом Большой Каньон Колорадо. Представляешь, какие ночи на планете где-нибудь на границе этой сферы?

— Я могу восстановить картину и показать ее тебе. И кресло пилота поплыло над темным ландшафтом. На небе теснилось множество звезд — больших и маленьких, красных, синих и ярко-белых; была даже пара вращающихся светил, которая выбрасывала струю алого газа. Небо сдвинулось, и на востоке поднялась стена темноты, Десятки тысяч кубических световых лет пылевых облаков… А потом все исчезло, только Корбелл долго не мог перевести дыхание.

— Я мог бы показать тебе это еще до того, как ты первый раз лег в анабиоз. Мы могли бы выполнить миссию, засеять планеты, а в свободное время ты любовался бы на такое небо. Почему ты ничего не сказал?

— Это было не по-настоящему. Пирсса, неужели ваша аристократия никогда не летала на экскурсии к кольцам Сатурна?

— Они обследовали заводы…

— Ну да, конечно. Это было просто вранье.

— Ты жалеешь о полете?

Зачем он это спрашивает? Корбелл знал, что полет займет всю его жизнь, но не изменил решения. Бывший «отморозок» все равно не устроит свою жизнь нормально, так лучше уж сделать что-то действительно интересное.

— Нет. О чем мне жалеть? Я знал, что ядро Галактики будет выглядеть необычно, и не ошибся. Это ни на что не похоже, и я первый смог это увидеть!

— Ты ненормальный. Твое решение имело непредвиденные последствия. Вообрази мое удивление! Астрономы Государства считали, что ядро представляет собой сферу из миллионов близко расположенных звезд со средним расстоянием от четверти до половины светового года. Среди звезд должны были преобладать красные гиганты. Вместо этого мы обнаружили, что вещество в ядре Галактики сдавлено в диск, сплющенный к центру. Там находится очень мощный источник инфракрасного и радиоизлучения.

— Это выглядит, как на диаграмме?

— Да, диаграмма, которую я нашел у себя в памяти, хорошо отражает картину. На рисунке представлена структура разрастающегося уплотнения вокруг черной дыры в созвездии Лебедя Х-1.

— Да? — Во время обучения профессии таранщика Корбелл такой диаграммы не видел. Его даже не учили тому, как избегать черных дыр, потому что в непосредственной близости от его предполагаемого курса их не было. Он видел эту диаграмму в иллюстрациях к статье в журнале «Сайентифик Американ»!

— Да, Корбелл. Твое царство света поглощает черная дыра галактической массы. Судя по тому, как она сплющила звезды вокруг себя, она вращается с огромной скоростью. Через некоторое время она может поглотить всю Галактику и… Корбелл, ты не болен?

— Нет, — приглушенно ответил тот, закрывая руками лицо.

— Не огорчайся. Это наш шанс.

— Что?

— Возможно, ты сможешь увидеть Землю. Правда, риск очень велик, но ты ведь этого и хотел, правда? Сейчас я объясню…