"Жорж Сименон. Маленький человек из Архангельска " - читать интересную книгу автора

такой же страх и отделывались от него в ярко освещенных барах, откуда
доносились громкие голоса и музыка? Сейчас Иона издалека видел эти бары, и
среди них "Луксор" в конце Верхней улицы, вдоль стен которой темнели
парочки.
Спал Мильк плохо, с непреходящим ощущением опасности. Едва он снял
очки и повернул выключатель, как на него нахлынули воспоминания; они были
не полностью его собственными; с течением времени обрывки того, что он
видел и слышал сам, смешались с тем, что ему рассказали потом. Случилась
эта драма, когда Ионе не было шести, с тех пор вплоть до ограбления,
совершенного Марселем, в городе не произошло ничего более сенсационного.
Родился Иона в 1916 г., значит, это случилось в 1922 г. - он только-только
пошел в школу. Стоял ноябрь. Голубой дом уже существовал: его называли так
потому, что он снизу доверху был выкрашен в небесно-голубой цвет. С тех пор
дом не изменился. Его остроконечная крыша высилась на углу улицы
Премонстрантов и площади Старого Рынка, рядом с мясной лавкой Анселя, а
через два дома находился рыбный магазинчик, где тогда жил Иона. Вывеска
тоже осталась прежней. Синими буквами на ней значилось: "Голубой дом". И
ниже, помельче: "Детская одежда и пеленки". Тогда был еще жив муж нынешней
вдовы Лантен - длинноусый блондин, время от времени нанимавшийся на
случайную работу, тогда как его жена занималась торговлей. Иногда он целыми
днями просиживал на стуле перед домом, и Иона помнил фразу, которую слышал
в ту пору довольно часто: "У Лантена опять приступ".
Постав Лантен воевал в Тонкине <Прежнее название северной части
Вьетнама.> - это название Иона впервые услышал именно тогда, и оно
показалось ему ужасным. Обитатели Старого Рынка говорили, что Лантен привез
из Тонкина лихорадку. На протяжении недель этот человек с немного печальным
и вместе с тем подозрительным взглядом вел себя, как все, и где-нибудь
работал. А потом разносилась весть, что он лежит в постели, "покрытый потом
и весь дрожит, со стиснутыми, как у мертвеца, зубами". Иона не выдумал эту
фразу. Он не помнил, от кого ее услышал, но она врезалась ему в память.
Бородатый доктор Лурель, который потом умер, дважды в день быстрой походкой
шел к Лантену со своим потрепанным кожаным саквояжем, и Иона, стоя на
противоположной стороне улицы, пристально смотрел на их окна и спрашивал
себя: неужели Лантен умирает? Через несколько дней тот появлялся снова,
исхудалый, с печальными пустыми глазами; жена усаживала его на стул у
порога и в течение дня помогала ему передвигать стул, чтобы он все время
находился на солнце. Магазин принадлежал не Лантену, а родителям его жены,
носившим фамилию Арно и жившим в том же доме. Г-жа Арно осталась в памяти
Ионы как кругленькая женщина с седыми волосами, стянутыми в узел на затылке
и настолько редкими, что сквозь них просвечивала кожа. Мужа ее Мильк не
помнил.
Однажды утром, уходя в школу, он увидел у Голубого дома толпу. День
был базарный. Перед домом стояла "скорая помощь" и еще две черные машины;
давка была такая, что это могло бы показаться бунтом, если бы не гнетущее
молчание на улице. Мать сразу увела Иону и уверяла потом, что смотреть там
было нечего, однако он до сих пор сохранял убеждение, что на носилках,
которые несли два санитара в белом, лежал человек с перерезанным горлом, а
в доме вопила женщина, как вопят сумасшедшие.
- Ты воображаешь, будто видел то, о чем узнал после их разговоров.
Возможно, мать говорила правду, но Ионе трудно было согласиться, что