"Жорж Сименон. Грязь на снегу (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Словом, меня замутило, - заканчивает Фред, стряхивая пепел с
сигары.
Малый он не промах. Знает, как себя подать. Обзавелся привычками,
прибавляющими ему обаяния.
- Я решил, что лучше удавить мать, - так спокойней. Это на меня
накатило впервые, но оказалось совсем нетрудно. Ничего особенного.
Кромер не один такой. Каждый из завсегдатаев Тимо кого-то - хоть
одного - да прикончил. На войне или как-либо по-другому. А то накатав
донос, что совсем уж легко. Не обязательно даже подписываться.
Тимо такими вещами не хвастается, но у него на счету наверняка не
одна жертва, иначе оккупанты не позволили бы его заведению работать
всю ночь и почаще наведывались бы посмотреть, что там творится.
Правда, ставни в доме всегда закрыты и подойти к нему можно только по
аллейке, так что вам не откроют, пока не опознают через глазок в
двери, но оккупанты не малые дети - им все известно.
Ну, а Франк? Невинность он потерял давно и почти без переживаний:
благоприятствовала среда. Для других же это целая история, о которой,
расцвечивая ее все новыми подробностями, они еще много лет
рассказывают, как Кромер о девчонке, задушенной им на гумне.
Словом, первое убийство, совершенное Франком в девятнадцать лет,
оказалось все равно что вторичной утратой невинности: переживал он
немногим больше, чем тогда, да и произошло все случайно. Просто
наступил момент, когда по необходимости и вполне естественно
принимаешь решение, которое на самом-то деле принято уже давным-давно.
Никто его не принуждал. Над ним не подсмеивались. К тому же
подначка приятелей действует только на дураков.
Еще много недель назад, чтобы не сказать - месяцев, ощущая в себе
некую неполноценность, он решил: "Я должен попробовать..."
Не в драке. Это не в его характере. Он убежден: поступок
значителен, лишь когда совершается обдуманно.
Вот случай и представился. И не потому ли он кажется случаем, что
Франк сам его ждал?
Они сидели у Тимо. Как обычно, за столиком у самой стойки. Кромер
был в меховом пальто, с которым не расстается даже в жарко натопленных
помещениях. И разумеется, с неизменной сигарой. Кожа его, как всегда,
лоснилась, в больших круглых глазах действительно было нечто бычье.
Фред, наверно, воображает, что он из другого теста, не такой, как все:
он даже не дает себе труда прятать в бумажник крупные купюры, а,
скомкав, рассовывает их по карманам.
С Кромером пришел какой-то тип, птица явно более высокого полета.
Знакомясь, коротко бросил:
- Зовите меня Берг.
Лет сорок, не меньше. Холодный, неразговорчивый. Шишка, по всему
видать, крупная. Недаром Кромер прямо-таки лебезит перед ним.
Он рассказал Бергу о задушенной девчонке, но не слишком хвастливо,
а, скорее, всем видом давая понять, что это мелочь, случайное забавное
происшествие.
- Посмотри, Франк, какой нож подарил мне мой друг.
Словно драгоценность, которая выигрывает, когда
ее извлекают из роскошного футляра, нож, вынутый из-под мехового