"Жорж Сименон. Сын" - читать интересную книгу автора

зная, убирать ей со стола или нет.
- Подавайте десерт, Эмили, - сказала мама и, обращаясь ко мне,
добавила:
- Ты молчал. Ты слушал его с сочувственным видом. Потому что, я знаю,
ты ему сочувствуешь. Ведь сочувствуешь, да?
Не мог я сказать ей "да". Но я не хотел лгать и не сказал "нет".
- Надеюсь, по крайней мере, ты накажешь его хотя бы за то, что он
позволил себе так со мной разговаривать. И будь я на твоем месте, я прежде
всего запретила бы ему уходить сегодня из дому.
Я встал.
- Куда ты?
- Пойду скажу ему.
- Что скажешь?
- Что запрещаю ему уходить из дому.
- Будешь его утешать, конечно.
- Нет.
- Будешь, будешь, не словами, так всем своим видом.
Я не ответил и вышел из комнаты. Дальнейшее тебе известно, если
только ты еще помнишь - я все забываю, что ты, вероятно, будешь читать это
через много лет.
Ты лежал на своей постели, очень длинный, уткнувшись в подушку. Но ты
не плакал. Ты узнал мои шаги - и не пошевелился.
- Послушай, сын...
Ты слегка повернул голову, ровно настолько, чтобы освободить рот; мне
виден был лишь твой утонувший в подушке профиль.
- Я не хочу, чтобы вы со мной разговаривали: ни ты, ни...
- Я пришел сказать, что запрещаю тебе сегодня выходить.
- Знаю.
Мы молчали, и скрип пружинного матраса в этой тишине казался
оглушительным. Я колебался, должен ли я еще что-нибудь сказать, когда ты
произнес немного хриплым голосом:
- Я никуда не пойду.
Пожалуй, за все шестнадцать лет, что мы живем рядом, никогда мы не
были так близки. И хотя окна твоей комнаты выходят во двор и она довольно
темная, в моей памяти она навсегда останется словно озаренной солнцем
этого воскресного дня.
Украдкой я ласково коснулся твоего плеча и вышел, бесшумно затворив
за собой дверь.
- Что он сказал?
- Он останется дома.
- Он плачет?
Я хотел было солгать, потом все же сказал:
- Нет.
Часа в четыре - мы уже некоторое время беседовали в гостиной с Ваше и
моей сестрой - я, шагая взад и вперед по комнате, шепнул, проходя мимо
твоей матери:
- Ты не забыла о Жан Поле?
Она вопросительно взглянула на меня. Глазами я показал ей на окна, за
которыми уже садилось солнце. И спросил одними губами: "Да?"
Она поняла.