"Жорж Сименон. Три Рембрандта." - читать интересную книгу автора

OCR Красно
Жорж Сименон.

Три Рембрандта.


- Знаете ли вы "Отель Друо"? - спросил меня Жозеф Леборнь.
- Кто же его не знает!
- Тогда послушайте одну историю, и "Отель Друо" предстанет перед вами в
новом свете. В один прекрасный день был объявлен аукцион, обещавший
сенсацию. Речь шла не более не менее как о неизвестном полотне Рембрандта,
которое некий антиквар, по фамилии Валь, целых пятнадцать лет продержал в
своей берлоге, пока, наконец, не решился продать.
То был автопортрет художника. Исключительную ценность придавала ему не
только подпись, но н дата - 1669, год смерти художника.
Другого портрета Рембрандта тех лет не существует.
Валь пригласил нескольких искусствоведов полюбоваться шедевром, и все в
один голос признали его подлинным. Однако скептики перешептывались между
собой:
"Что еще скажут эксперты?"
Неожиданно распространилась волнующая весть: в субботу после полудня
какой-то прилично одетый молодой человек явился в галерею Друо с картиной
под мышкой и от имени Валя передал ее директору отеля, сообщив при этом,
что с завтрашнего дня в зале, где будет выставлено драгоценное полотно,
начнет дежурить детектив.
Размером картина была шестьдесят на семьдесят сантиметров и вставлена в
гладкую раму из черного дуба.
Не успел молодой человек уйти, как к директору явился посыльный и,
вручив ему сверток точно такого же размера, исчез.
Наконец в пять часов в "Отель Друо" явился сам Валь, сияющий, и на
глазах у оторопевшего директора распаковал картину, наделавшую столько
шума.
Сцену эту невозможно описать! Перед директором оказались теперь не один
Рембрандт, а целых три, совершенно одинаковых, в одинаковых рамах, так что
сам Валь уже не мог отличить свою картину от двух других.
Немедленно уведомили полицию. Начались поиски молодого человека,
принесшего первое полотно; искали посыльного, который доставил второе.
Тесный мирок картинной галереи Друо был взбудоражен.
К несчастью, в поисках лучшей экспозиции картины уже перевешивали с
места на место, и владелец Рембрандта клялся, что отныне не может с
уверенностью сказать, какая из них подлинная.
Три дня критики и наиболее известные антиквары толпились в выставочном
зале.
Мнения разделились. Чтобы помочь спорящим, на каждую раму наклеили
ярлычок:
номер один, номер два, номер три.
Одни отстаивали подлинность номера первого, другие - номера второго; у
номера третьего было мало защитников.
Аукцион, естественно, отложили на неопределенное время. Следствие
продолжалось.