"Жорж Сименон. Маленький портной и шляпник" - читать интересную книгу автора

Ибо по меньшей мере о трех убийствах возвещалось заранее. Всегда
одинаково. Письма в "Курье де ла Луар" посылались по почте и, как правило,
были составлены из печатных букв, вырезанных из той же "Курье де ла Луар" и
аккуратно наклеенных одна за другой.
"Напрасно вызывали полицию. Завтра - третья старуха".
Некоторые послания были длиннее. Верно, немало времени требовалось,
чтобы отыскать в газете все нужные слова, чтобы собрать их, как головоломку.
"Комиссар Мику думает, что очень хитер, раз он из самого Парижа, он же
- просто мальчик из церковного хора. Напрасно он злоупотребляет бургундской
водкой, от этого у него краснеет нос..."
В самом деле, разве комиссар Мику, присланный, чтобы руководить
расследованием, не приходил время от времени в "Кафе де ла Пэ" пропустить
стаканчик? Маленький портной видел его здесь. Полицейского, который и впрямь
питал слабость к бургундской водке, запросто спрашивали:
- Ну что, господин комиссар?
- Мы возьмем его, не бойтесь. Эти маньяки в конце концов всегда
допускают промах. Они чересчур самоуверенны. Им необходимо похвастаться
своими подвигами.
И шляпник присутствовал, когда комиссар произнес эти слова.
"Разные дураки, которые понятия ни о чем не имеют, утверждают, будто я
из трусости нападаю на старых женщин. А если я ненавижу старух? Разве я не
имею на это право? Пусть и дальше стоят на своем - я, чтобы доставить им
удовольствие, убью мужчину. И даже высокого. Даже сильного. Мне все равно.
Вот тогда они увидят..."
А Кашудас-то, такой маленький, тщедушный, не сильней пятнадцатилетнего
мальчишки!
- Видите ли, господин комиссар...
Портной подскочил на стуле. Только что в кафе вошел комиссар Мику в
сопровождении дантиста Пижоле. Он был тучен и жизнерадостен. Повернув стул,
он уселся на него верхом, лицом к играющим, бросил снисходительным тоном:
- Не беспокойтесь...
- Вы напали на след?
- Продвигаемся, продвигаемся.
В зеркале Кашудас видел господина Лаббе, который все еще смотрел на
него, и тут он оказался во власти совсем иного страха. А если господин Лаббе
не виноват, ни в чем не виноват, не имеет никакого отношения к старым
женщинам и письмам? Если тот клочок бумажки попал в манжет его брюк
случайно, бог знает откуда, как блоха?
Надо поставить себя на его место. Кашудас нагибается и что-то поднимает
с пола. Господин Лаббе не знает даже толком, откуда взялся этот клочок
бумажки. Где доказательство, что не сам маленький портной обронил его и,
стараясь от него избавиться, в замешательстве протянул своему собеседнику?
Впрямь, что мешало шляпнику заподозрить своего соседа Кашудаса?
- Белого вина...
Тем хуже. Он и так уже слишком много выпил, но ему необходимо еще. Ему
казалось, что в кафе гораздо больше дыма, чем обычно, что лица
присутствующих более расплывчаты; иногда столик, за которым играли в карты,
как-то странно удалялся.
Этого только недоставало... Он подозревает господина Лаббе, а господин
Лаббе подозревает его?.. Может, и шляпник подумывает о премии в двадцать