"Жорж Сименон. Премьер-министр (Президент)" - читать интересную книгу автора

Разве, чтобы охранять его, в соседнюю деревушку Бенувиль не прислали
двух полицейских агентов, которые устроились в сельской гостинице, а
третий жил с женой и детьми в Гавре и приезжал оттуда на мотоцикле,
когда наступал его черед стоять на сторожевом посту в Эберге?
В эту самую минуту один из них, несмотря на бурю и проливной дождь,
когда, казалось, потоки воды обрушивались на землю одновременно с моря и
неба, прислонившись к стволу мокрого дерева у калитки, наверное, не
спускал глаз с его окна.
Вслед за ним переехала в Бенувиль и мадам Бланш. Долгое время он
думал, что она либо вдова, либо незамужняя, но желает, чтобы ее величали
"мадам" для большего престижа, как многие старые девы, которым
приходится зарабатывать на жизнь.
Прошло целых три года, пока наконец он узнал, что у нее есть муж,
некий Луи Блэн, владелец книжной лавки в Париже в районе Сен-Сюльпис и
торгующий религиозной литературой. Она никогда ему об этом не говорила и
довольствовалась тем, что раз в месяц ездила в Париж.
Однажды, будучи в скверном настроении, он проворчал, когда она, как
обычно, с безмятежным видом делала ему необходимые процедуры:
- Признайтесь, что вы - гордячка! Думаю, вами скорее руководит
тщеславие, чем своего рода извращенность... Вы - такая свежая, с самого
утра тщательно причесанная, бодрая телом и духом,- входите в комнату к
старику, который медленно разлагается. Скажите, кстати, в моей спальне
воняет по утрам?
- В ней тот же запах, что и во всех спальнях.
- Прежде, когда я еще не был стариком, старческий запах был мне
отвратителен. А вы делаете вид, что даже не замечаете его, и с
удовлетворением говорите себе: "Вот человек, которого я вижу каждое утро
раздетым, старого, некрасивого, полуживого, но его имя значится во всех
учебниках по истории и ему поставят памятник или по крайней мере назовут
его именем улицы во многих городах Франции - ведь он историческая
личность". Как Гамбетте... Или бедному Жоресу, которого я хорошо знал...
Она ограничилась тем, что спросила:
- А вы не прочь, чтобы вашим именем назвали какой-нибудь проспект?
В самом деле, не потому ли он злился и досадовал на нее, что она
видела его во всей его старческой немощи и наготе?
Ведь не досадовал же он на Эмиля, шофера и камердинера, тоже
посвященного во все непривлекательные подробности интимной жизни своего
хозяина.
Не потому ли, что Эмиль был мужчиной?
Так или иначе, но мадам Бланш и Эмиль вышли на прогулку вместе с ним.
Яростный северо-западный ветер заставлял их наклоняться, а плащ мадам
Бланш развевался, как парус, сорвавшийся с реи. Эмиль был в старой
черной форме шофера, кожаные краги туго охватывали его икры.
В это утро им не повстречались ни туристы, которые обычно их
фотографировали, ни репортеры: кругом не было ни души, кроме Сула,
самого темноволосого из полицейских агентов, курившего отсыревшую
сигарету. Укрывшись под деревом, он время от времени взмахивал руками,
чтобы согреться.
Дом состоял из двух строений, соединенных вместе. Он был одноэтажным,
если не считать трех чердачных комнатушек над кухней, и одиноко стоял,