"Жорж Сименон. Беглый" - читать интересную книгу автора

забыв, что дает сегодня урок в 4-м "б".
Кто-то кашляет. Это его сын Антуан, длинноногий мальчик с длинной
шеей, в сером костюме со вздутыми на коленях брюками. Он ошеломлен
отцовской рассеянностью.
Ж. П. Г, заметил, однако, что двор пуст: он по-солдатски круто
поворачивается и, щелкнув пальцами, указывает на открытую дверь.
Толкаясь, кашляя, давясь от смеха, мальчики буквально ринулись в
класс. Хлопают крышки парт.
Дежурный поспешно вытирает доску и приготавливает мел.
Ничего особенного не произошло, но атмосфера на уроке не похожа на
обычную. В воздухе словно разлито нетерпеливое любопытство.
Между тем Ж. П. Г, ведет себя, как всегда: повесил котелок на вешалку,
отцепил манжеты, положил их в ящик стола.
Класс освещен расположенными друг против друга окнами. Те, что
слева, - они выходят во двор - закрыты.
Те, что справа, широко распахнуты, и через них проникают всякие
неясные звуки. За окнами виднеются задние стены ближних домов и другие
открытые окна.
Ученики всегда глазеют на одно из них, в третьем этаже.
Полная молодая женщина с белокурыми волосами, закрученными узлом на
затылке, как обычно, развешивает там на подоконнике одеяла и простыни,
переворачивает матрас на кровати, потом исчезает в темной глубине комнаты и
возвращается с графином свежей воды.
Появляются первые мухи, и воздух становится еще более звонким.
Одни рассеянно посматривают по сторонам, другие, положив локти на
черную крышку парты, пристально глядят на преподавателя.
Пока один дежурный вытирает доску, второй обходит класс, собирает
домашние тетради и кладет на стол перед Ж. П. Г.
Прошла минута, может быть, две. Учитель сел. Теперь - а сегодня тем
более он опоздал - Ж. П. Г, должен постучать линейкой по столу, окинуть
класс строгим взглядом, найти очередного козла отпущения и с
удовлетворением произнести:
- Ну-с, Рандаль, раз вы такой умник, назовите неотделяемые глагольные
приставки.
- Раз вы такой умник...
С этой фразы начинался урок. Затем неизменно следовало: "Напишите их
сто раз, друг мой".
Впрочем, подобных заданий никто не выполнял. Через неделю, к
следующему уроку, Ж. П. Г, всегда забывал, кому он велел сто раз переписать
парадигму, и лишь бесполезно хмурил брови, вглядываясь в лица учеников.
Если случайно память не изменяла ему, он объявлял:
- Теперь вы напишете их двести раз.
У некоторых мальчишек, например у толстяка Кюинвера, задолженность
достигла уже 1600 строк.
Но думал ли сейчас Ж. П. Г, о наказаниях, наложенных неделю назад? В
его белой длинной руке не было даже линейки.
Ученики зашаркали ногами под скамейками, подчеркивая неестественность
происходящего. Антуан снова кашлянул. Кто-то оглянулся. В третьем ряду
ученик нацарапал несколько слов на клочке бумаги и перебросил его товарищу.
Ж. П. Г, по-прежнему смотрел в пространство. Глаза у него были карие,