"Жорж Сименон. Мегрэ и субботний клиент " - читать интересную книгу автора

улицу... Зашел в какой-то бар выпить... Задавал себе вопросы и пытался на
них ответить... Давал самые различные объяснения тому, что произошло...
Тогда мне и мысль не приходила в голову, чтобы убить их, клянусь вам!.. Вы
мне верите, господин комиссар?.. Не принимаете ли вы меня за
сумасшедшего?.. Скажите мне, что я не такой уж отвратительный тип, как это
утверждает моя жена. Силуэт мадам Мегрэ мелькнул за стеклянной дверью в
кухне, и Планшон простонал:
- Вы так и не поужинали из-за меня... Почему вы не идете есть?
Время ужина прошло, да и любимые телевизионные новости, наверное, уже
закончились.


ГЛАВА II

Несколько раз у Мегрэ появлялось желание ущипнуть себя, словно он
хотел убедиться в том, что этот энергично жестикулировавший человек,
сидевший напротив него, существовал наяву, что они оба в действительности
вели беседу.
Планшон выглядел самым обыкновенным человеком, одним из тех миллионов
заурядных тружеников, которых можно каждый день встретить в метро, автобусе
или на тротуаре. Они скромно и с достоинством направляются бог весть куда,
чтобы выполнить все, что предначертано им судьбой.
Парадоксально, но заячья губа еще больше обезличивала его, будто все
имевшие этот физический недостаток были похожи друг на друга.
На долю секунды комиссару даже показалось, что Планшон нарочно, с
каким-то дьявольским умыслом, предпочел встретиться с ним здесь, на
бульваре Ришар-Ленуар, у него дома, а не в служебном кабинете на набережной
Орфевр. Не потому ли он несколько раз ретировался из приемной с
застекленными дверями, стены которой были увешаны фотографиями погибших на
своем посту полицейских?
В уголовной полиции, где комиссару доводилось выслушивать тысячи
исповедей, где он сам вытягивал из многих преступников волнующие душу
показания, Мегрэ принял бы своего посетителя гораздо суше.
А здесь комиссар был у себя дома, его окружала привычная уютная
обстановка, на кухне суетилась жена, он ощущал запахи вкусного ужина,
вокруг находились мебель, различные предметы, которые многие годы
оставались каждый на своем месте. Входя в квартиру, Мегрэ всякий раз как бы
погружался в эту знакомую атмосферу, словно надевал на плечи старый пиджак,
и настолько привык к ней, что, далее спустя месяц после покупки, телевизор,
стоявший возле застекленной двери гостиной, казался ему инородным
предметом.
Разве мог в таких условиях Мегрэ так же четко и умело допрашивать
своего гостя, как он это делал в своем рабочем кабинете, когда допросы
длились иногда по несколько часов, а то и всю ночь, после чего комиссар
выглядел таким же утомленным, как и его визави?
Впервые за всю свою карьеру полицейского, Мегрэ принимал посетителя не
в кабинете, а у себя дома. Планшон долго не осмеливался встретиться с
комиссаром, следил за ним на улице, чтобы узнать, где он живет. А до этого,
по словам Планшона, тот написал Мегрэ около десятка писем, но все их
порвал, а потом несколько раз приходил в управление уголовной полиции, где