"Жорж Сименон. Мегрэ защищается (Мегрэ) " - читать интересную книгу автора

мельчайших деталей... Как только вы найдете его... - Затем она быстро
спросила у Манюэля:
- Что ты скажешь на это, папа?
- Я согласен с тобой... Эта история мне не нравится...
Не переглянулись ли они с улыбкой, как только комиссар вышел за дверь?
Мегрэ, пожалуй, мог бы поклясться, что нет. Он оставил их скорее
озабоченными.
Разыскивая бистро, где его ожидали помощники, комиссар чувствовал себя
не самым лучшим образом.
Ничего нового узнать ему не удалось. Вскоре он нашел их в кафе рядом с
особняком зубного врача.
- Маленькую рюмку коньяку!
- Прошу прощения, патрон, - пробормотал Лурти, облокотившись на
стойку, - я не мог предвидеть, что эта женщина...
- Ладно...
- Мне остаться?
- Дождитесь смены... Пойдем, Жанвье...
В машине Мегрэ сказал:
- Поезжай по бульвару Курсель...
Он смотрел на номера. 42-й был как раз напротив главных ворот парка
Монсо с решеткой, украшенной позолоченными пиками. Дом был огромный. По
бокам широкого и высокого подъезда стояли два швейцара. И можно было легко
представить себе экипажи, которые когда-то въезжали во двор, где конюшни
были переделаны в гаражи...
В глубине души Мегрэ называл такие дома крепостями. Здесь царствовала
не консьержка, а швейцар в ливрее. И конечно же здесь не пахло рагу.
Лестница должна быть мраморная. Комнаты огромные, с высокими потолками.
Полы покрыты коврами, которые заглушают шум шагов.
Эти большие дома в лучших кварталах произвели на Мегрэ, когда он
только приехал в Париж, огромное впечатление. Лакеи тогда еще носили
полосатые жилеты, горничные - кружевные капоры, няньки, катающие в парке
детские коляски, - английские униформы.
С тех пор ему не раз приходилось по делам следствия бывать в этих
домах, и он постоянно испытывал чувство стеснения, может быть, даже
какого-то раздражения, которое, однако, происходило совсем не от зависти.
Он знал по опыту, что большинство людей, живущих в этих домах, были в
какой-то степени неприкосновенны. Если они сами не были влиятельными
особами, у них были высокопоставленные друзья, которым они грозили
пожаловаться. Как это сделал Приер, позвонив непосредственно министру
внутренних дел.
Жанвье замедлил ход. Машина почти остановилась.
Комиссар пробормотал сквозь зубы:
- Распутница!.. - Затем, сознавая свое бессилие, как бы покорившись
неизбежному, с горечью произнес:
- Поехали!.. На набережную Орфевр...
На набережную Орфевр, где он имел право допрашивать кого угодно и
когда угодно. Кого угодно, кроме таких людей, как мадемуазель Приер. Жанвье
молчал. Он понимал, что сейчас не время разговаривать.
- Молодая девушка такого круга, по всей вероятности, ездила за
границу, - внезапно сообразил Мегрэ. - В таком случае у нее должен быть