"Арон Симанович "Распутин и евреи" (Воспоминания личного секретаря Григория Распутина) (мемуары)" - читать интересную книгу автора

некоторые неточности в именах и в мелочах, но я никогда не вел ни записей,
ни дневников и поэтому должен был положиться исключительно на свою память.
Я полагаю, что будет много попыток поколебать правдивость моего рассказа,
но я уверен, что это не удастся.
Что касается моей личной деятельности, о которой я рассказываю, то я
не выставляю требований признать все мои поступки правильными. Для меня
всегда было важно достигнуть цели, которую я себе поставил и считал
верной. Я пользовался средствами, которые были под рукой и мне казались
наиболее рациональными. Я старался в первую очередь использовать все
возможности, которые мне предоставляло мое положение советника и царем
назначенного секретаря Распутина.

А. Симонович.




КАК Я ПОПАЛ К ЦАРСКОМУ ДВОРУ

Для начала несколько слов обо мне самом.
Более чем десять лет я занимал в Петербурге положение, которое нужно
признать исключительным. Впервые в истории России простой провинциальный
еврей сумел не только попасть к царскому двору, но и влиять на ход
государственных дел.
Тогдашние правящие круги, несмотря на их антисемитизм, не были для
меня препятствием. Невзирая на то, что я был евреем, а моя деятельность
сводилась к попыткам оказать помощь и добиться облегчения моим
единоверцам, эти круги все же искали у меня совета и поддержки.
Мои успехи в Петербурге обычно приписывались моей дружбе с
Распутиным, и принято думать, что Распутин ввел меня ко двору. Это
неверно. Дружба с Распутиным, конечно, была для меня очень ценна, но
следует признать, что мои отношения с петербургским великосветским
обществом установились еще до появления Распутина в столице. Каким путем
это случилось, я расскажу позднее.
По профессии я ювелир и имел собственное дело в Киеве, но в 1902 году
я решил перебраться в Петербург.
Жизнь в провинции меня не устраивала. Как все прочие евреи, я
подвергался там всякого рода издевательствам и унижениям. Благодаря этому
я приобрел большую "опытность" в обхождении с полицией и чиновничеством.
Уже в провинции я завязал много знакомств в этих кругах и приобрел
известный навык в обращении с чиновничеством и подкупе их. Это имело
громадное значение для моей будущей деятельности.
В Петербурге мне приходилось неоднократно встречаться с людьми,
которым я оказал в провинции немалые услуги и которые мне были благодарны
и всегда готовы взаимно услужить. Некоторым из этих людей я обязан своей
жизнью и жизнью моих детей. Это было в 1905 году, когда в Киеве был учинен
еврейский погром.
После моего отъезда в Петербург моя семья осталась в Киеве, где
продолжало существовать мое дело. При первых известиях о надвигающейся
опасности я поспешил в Киев и стал очевидцем разгрома моих магазинов. Мой