"Вновь заколдованые" - читать интересную книгу автора (Ленхард Элизабет)Глава 12Пейдж решила первым делом позвонить своему дяде Дэвиду. После того как умер ее приемный отец, она обсуждала с дядей все вопросы, которые полагалось обсуждать с отцом например, что подарить бабушке на день рождения. «И вот теперь она сидела на рабочем месте, слушая его приятный голос. Дядя Дэвид рассказывал о том, что ее двоюродный брат Джефф принял участие со своим джаз-бандом в большом концерте. – Они играли в отеле «Пальмер Хаус»! – кричал дядя в трубку. – А это большая честь! – Угу, – соглашалась Пейдж. – Угу. Замечательно. Но благодушие вскоре испарилось. В приемной показалась чета Гризанти. Это об их сыне упоминал с утра Шейн. Пейдж боялась, что Коуэн все же не лишит их родительских прав. Она была уверена, что Джейк Гризанти, угрюмый смуглый мужик, одетый в старую униформу цвета хаки и тяжелые башмаки, постоянно избивает своего сына. Все признаки указывали именно на это. – Ну а как поживает тетя Джулия? У нее больше не болит бок? – спросила Пейдж, стараясь сосредоточиться на разговоре и делая вид, что не замечает посетителей. Она видела краем глаза, что мистер Гризати уселся в кресло и раздраженно постукивает кулаком по колену. Не дождавшись окончания разговора, он поднялся со своего места и вышел, видимо, в туалет. «Великолепно, просто великолепно», – подумала Пейдж. В тот момент, когда дверь приоткрылась, ей показалось, что она заметила знакомую фигуру, привалившуюся к стене коридора. Это был парень с каштановыми волосами и прической рок-звезды. Неужели Шейн? – Вздор? Как он может здесь оказаться? Ведь приятель только что позвонил ей и сказал, что не сможет прийти к ланчу и перекусит у нее дома. Между тем в трубке повисла вопросительная тишина. Видимо, дядя Дэвид задал ей какой-то вопрос. – Извини, – сказала Пейдж. – Что ты говоришь? Я задумалась. Дядя Дэвид стал заново рассказывать о кошке ее двоюродной бабушки Ревы, и в этот момент вновь появился Джейк Гризанти. Его настроение разительно изменилось. Вся его нервозность и злость уступила место холодному спокойствию. Пейдж глянула на него лишь мельком и заговорила с дядей на новую тему. – Кстати, – сказала она. – Можно задать тебе один вопрос? Вы всей семьей ходите в ту же церковь, что когда-то и папа с мамой? – Конечно, – ответил дядя Дэвид умильным голосом. – А сестра Агнес все еще служит там? – Та, которая подобрала тебя младенцем? – уточнил дядя. – Кажется, да. – Хм, – произнесла Пейдж. – Я ни разу толком не разговаривала с ней. Но, похоже, пришло время. – Что-нибудь случилось? – спросил дядя обеспокоенно. Пейдж хотела было наболтать с три короба, но вдруг увидела, что в помещение вошел ее начальник, Боб Коуэн. Он пожал руки обоим Гризанти и повел их в кабинет для совещаний. Они собирались начать без нее. – Дядя Дэвид, мне пора идти, – сказала Пейдж. – Я перезвоню попозже. Пока. Она направилась в комнату для совещаний. Гризанти уже уселись за длинный стол, и Коуэн собирался захлопнуть дверь. – Мистер Коуэн, – пролепетала Пейдж, схватившись за ручку. Он поглядел через плечо, оттеснил ее в сторону и сказал: – Послушай, Пейдж, я возьму это на себя. – Нет! Нельзя оставлять мальчика этому идиоту! – возразила девушка, пытаясь проскользнуть в кабинет. Начальник положил руку ей на плечо и решительно отстранил ее. – Пейдж, – сказал он нетерпящим возражений тоном. – Во-первых, у нас нет подтверждения избиений ребенка. А во-вторых, это не твое дело. Ты мой помощник, а не социальный работник. – Только потому, что вы не хотите дать мне эту должность, – брякнула она, чувствуя, как лицо краснеет от ярости. Коуэн покачал головой, вошел в кабинет и захлопнул перед ее носом дверь. Пейдж не собиралась сдаваться и приникла ко внутреннему окошку, выходящему в кабинет для совещаний. Миссис Гризанти сидела к ней спиной, но мистер Гризанти глядел прямо на нее. Поймав ее расстроенный взгляд, он злорадно ухмыльнулся. Коуэн посмотрел в ее сторону и опустил жалюзи на окошке. Пейдж только заскрипела зубами от досады. «Ладно, если он решил, что я отступлюсь только потому, что меня не пустили на совещание, – подумала она, – то я заставлю его изменить свое мнение». Не оставалось делать ничего другого, Кроме как расхаживать по кабинету. Но ей не пришлось долго ждать. Через десять минут Коуэн открыл дверь. – Что? – спросила Пейдж в нетерпении, не заботясь о субординации. – Мы так ни до чего и не договорились, – неохотно ответил начальник. – Решили еще раз встретиться завтра. – Завтра? – переспросила Пейдж, чувствуя, как в душе закипает ярость. – Вы шутите? Что же будет с мальчиком? Вы не можете позволить этому маньяку прийти домой и… – Могу и позволю, – прорычал Коуэн. – И отцепись от него. Он говорит очень убедительно… – Убедительно! – взвилась Пейдж. – А как же полицейские рапорты и рекомендации адвоката? – Послушай, я прекрасно знаю, что у тебя на уме, – сказал начальник, строго глядя на нее. – Но мы не можем основываться только на твоей неприязни. Нужно опираться на факты. А их, к сожалению, недостаточно. Пейдж промолчала. У нее в голове не укладывалось, что Коуэн может быть таким черствым. Она стала буравить его взглядом до тех пор, пока он не покачал головой и не отошел в сторону. Только теперь Пейдж увидела, что Джейк Гризанти стоял у него за спиной и слышал каждое ее слово. – Чем вы расстроены, леди? – произнес он с издевательской ухмылкой. – Ничем, сволочь! – выпалила Пейдж. – Ты такой крутой, да? Избиваешь мальчишку! Миссис Гризанти, побледневшая и испуганная, взяла мужа за руку и тихо сказала: – Идем. Сейчас же идем отсюда. Джейк вырвал руку и приблизил лицо к Пейдж. – Я могу делать все, что мне вздумается! – заорал он, потом снова ухмыльнулся и добавил: – И вы меня ничем не остановите. Да, это была правда. Пейдж ничего не могла поделать. Она чувствовала, что вот-вот заревет от досады, И, кинувшись в свой кабинет, схватила сумочку и пулей вылетела за дверь. – Эй, куда тебя понесло? – крикнул вдогонку Коуэн, стоя в дверях своего офиса. – В церковь! – бросила Пейдж и выскочила на улицу. Через несколько минут она припарковалась возле того самого готического собора, где когда-то ее оставили. Когда были живы приемные родители, они ходили сюда на Рождество и Пасху, но никогда не брали Пейдж с собой. Поэтому она выросла не слишком набожной и у нее не возникало желания докопаться до своих корней. Но теперь, при виде гротескных гаргулий, охранявших церковные ворота, ее охватил приступ ностальгии. Сделав глубокий вдох, Пейдж вошла в темный и. холодный храм. Окинула взглядом красивый золоченый алтарь и огромную мозаику, украшавшую стены. Там была изображена битва небесных ангелов с демонами преисподней. Яркие краски не могли не вызвать восхищения. Пейдж направилась в восточный придел. И увидела монахиню, которая зажигала свечку и крестилась. Темно-синий покров старил ее, хотя лицо все-таки осталось молодым. – Простите, – робко произнесла Пейдж, приближаясь к ней. – Вы сестра Агнесс? – Да. А вы кто? – ответила монахиня, разглядывая ее с улыбкой. Пейдж неожиданно стало стыдно за свою короткую юбочку и обтягивающий свитер. – Меня зовут Пейдж, Пейдж Мэттьюс, – ответила она, ожидая, что сестре Агнесс тут же вспомнит ее. Но та глядела с недоверием. – Видите ли, – произнесла Пейдж слегка обеспокоенно. – Я немного изменилась с тех пор, как вы видели меня в последний раз. Это было двадцать второго августа семьдесят седьмого года. Неужели не помните? Глаза сестры Агнес медленно расширились от удивления. – Боже правый, – произнесла она. – Ты вернулась. Пейдж улыбнулась. Хоть что-то сегодня получается. – Идем со мной, – сказала Агнес поспешно. – Я должна тебе кое-что показать. Она прошла через весь придел и открыла маленькую деревянную дверцу. Пейдж следовала за ней. Они оказались в небольшой комнатке, заполненной потирами, церковными одеждами и прочими богослужебными предметами. Возле двери висели старинные часы с маятником. Сестра Агнес открыла сундук и достала оттуда небольшой деревянный ящичек. Поставила его на стол и осторожно открыла. – День твоего появления был самым удивительным в моей жизни, – поведала она. По-моему, случилось чудо. Когда они пришли, мне было столько же, сколько тебе сейчас. – Они? – переспросила Пейдж, чувствуя, как начинает кружиться голова. – Мои отец и мать? Монашка кивнула, ее глаза сверкали. – Они пришли, окруженные белыми огоньками, – сказала она. – Словно ангелы. – Белыми огоньками, – повторила Пейдж, глядя куда-то сквозь сестру Агнес. Ей мгновенно вспомнилось вчерашнее происшествие на крыше. Когда она сама исчезла, ее тоже окружили белые огоньки. Может быть, это как-то связано с родителями? – Что вы имеете в виду? – потребовала она ответа. – Так они появились, – пояснила сестра Агнес, – держа тебя на руках. Я не знала, что и думать. Они сказали, что ты в большой опасности и поэтому им придется отдать тебя мне. – А что это была за опасность? – Они не сказали, – ответила монахиня. – Но по той боли, что читалась на их лицах, я поняла, что опасность серьезная. Они попросили меня найти для тебя хорошую, надежную семью. И хранить их секрет до тех пор, пока ты сама о нем не спросишь. Пейдж чуть было не вскрикнула, потом сказала шепотом: – Но как они могли это предвидеть? – Ведь ты же их дочь, моя дорогая, и, наверное, вся в них, – ласково сказала сестра Агнес, проведя рукой по ее блестящим волосам. – Кем бы ни были твои приемные родители, ты все равно происходишь от ангелов. У Пейдж навернулись слезы на глаза. Ей не верилось, что годы томящей неизвестности по поводу настоящих родителей наконец-то закончились. Агнес между тем достала из ящичка какую-то ткань. Теперь Пейдж уже не смогла сдержаться и вскрикнула. Перед ней было детское одеяльце. Ее детское одеяльце. Сестра Агнес бережно вложила его ей в руки. – Они просили сохранить это для тебя. В него ты была завернута. Пейдж приняла одеяльце и подумала: «Надо же, а мне-то казались драгоценностями хрусталь и побрякушки. По сравнению с этим они – ничто». И тут она разревелась, увидев букву, вышитую в углу одеяльца. Это была буква «П» нежно-розового цвета. Пейдж осторожно коснулась ее пальцами. – Твоя мать настаивала на том, чтобы твое имя начиналось с этой буквы, – сказала сестра Агнес, взяв девушку за руку. Пейдж посмотрела на нее с благодарностью, и вдруг лицо монахини побледнело. Та увидела что-то ужасное за спиной у гостьи. – Простите, – начала сестра Агнес. – Могу я вам чем-нибудь… - И тут она, потеряв дар речи, замерла на месте. Но совсем не так, как замирают от испуга. Монахиня превратилась в живую статую. Оглядевшись, Пейдж заметила еще одну странную вещь – маятник часов замер на полпути. Время остановилось! В помещении повисла полная тишина. И тут раздался голос. Голос, который Пейдж меньше всего хотела сейчас услышать. Это был голос Пайпер Холлиуэл. |
||
|