"Роберт Силверберг. Как хорошо в вашем обществе..." - читать интересную книгу автора

его.
Тысячи раз за эти три дня Войтленд тянулся к выключателю, терзался
сомнениями, останавливался.
_Нет, не смей. Они засекут тебя и догонят_.
Но может быть, я убегаю зря?
_Возникла "ситуация С". Дело потеряно_.
Так сообщила интеграторная сеть. Однако машины могут ошибаться. Может,
наши удержались? Я хочу говорить с Хуаном. Я хочу говорить с Марком. Я
хочу говорить с Лидией.
Потому ты и взял их матрицы. Держись подальше от передатчика.
На следующий день он вложил в приемный паз шесть кубиков.


Экраны засветились. Он увидел сына, отца, старого верного друга,
Хемингуэй, Гете, Александра Великого.
- Я должен знать, что происходит дома, - сказал Войтленд. - Я хочу
выйти на связь.
- Не надо. Я сам могу тебе все рассказать. - Говорил Хуан, человек,
который был ему ближе брата. Закаленный революционер, опытный конспиратор.
- Хунта проводит массовые аресты. Верховодит Мак-Аллистер, величающий себя
Временным Президентом.
- А может быть, нет. Вдруг я могу спокойно вернуться...
- Что случилось? - спросил сын Войтленда. Его куб еще не включался, и
он ничего не знал о происшедших событиях. Запись была сделана десять
месяцев назад. - Переворот?
Хуан стал рассказывать ему про путч. Войтленд повернулся к своему отцу.
По крайний мере, старику не грозили мятежные полковники: он умер два года
назад, вскоре после записи. Кубик - вот все, что от него осталось.
- Я рад, что это случилось не при тебе, - сказал Войтленд. - Помнишь,
когда я был маленьким мальчиком, а ты - руководителем Совета, ты
рассказывал о восстаниях в других колониях? И я сказал: "Нет, у нас все
иначе, мы всегда будем вместе".
Старик улыбнулся.
- Увы, Том, мы ничем не примечательны. И нет спасения от тиранов,
ненавидящих демократию.
- По словам Гомера, люди предпочитают сон, любовь, пение и танцы, -
заметил сладкоголосый, учтивый Гете. - Но всегда найдутся возлюбившие
войну. Кто скажет, почему боги даровали нам Ахилла?
- Я скажу! - прорычал Хемингуэй. - Вы даете определение человека по
присущим ему внутренним противоречиям. Любовь и ненависть. Война и мир.
Поцелуй и убийство. Вот его границы и пределы. Действительно, каждый
человек есть сгусток противоположностей. То же и общество. И порой убийцы
торжествуют над милосердными. Кроме того, откуда вы знаете, что те, кто
вас сверг, так уж и не правы?
- Позвольте мне сказать об Ахилле, - промолвил Александр, высоко подняв
руки. - Я знаю его лучше, ибо несу в себе его дух. И я говорю вам, что
воины больше всех достойны править, пока обладают силой и мудростью,
потому что в залог за власть они отдают жизнь. Ахилл...
Войтленд не интересовался Ахиллом. Он обратился к Хуану:
- Мне необходимо выйти на связь. Прошло четыре дни. Я не могу сидеть в