"Роберт Силверберг. Провидец" - читать интересную книгу автора

знали как заставить город работать. Некоторые были звездами, другие несли
несчастья, и все они в совокупности довели город до крайней энтропической
точки разрушения. А теперь Куинн. Он обещал городу величие, объединяя, как
казалось, силу и энергию Готфрида, обаяние Линдсея, гуманизм и сострадание
Лагуардии.
Поэтому мы выдвинули его кандидатом от Новодемократической партии на
первичных выборах в противовес беспомощному Ди Лоренцо. Боб Ломброзо
выдоил миллионы у банков, Джордж Миссакян собрал вместе все частные
телевизионные каналы, освещающие многих кандидатов от этой партии. Ара
Ефрикян выторговал посредничество в поддержку Куинна от имени клубов, а я
время от времени заглядывал в штаб, чтобы написать простенькие прогнозы, в
которых не было ничего значительного, кроме: "играй спокойно", "продолжай
борьбу", "мы победили".
Все ожидали, что Куинн победит, и он действительно выиграл первичные
выборы с абсолютным большинством голосов в состязании с семью другими
кандидатами. Республиканцы нашли банкира по имени Берджес, который
согласился стать их кандидатом. Он был неизвестен, политическая новинка.
Не знаю, то ли они были самоубийцами, то ли просто реалистами. Опрос
общественного мнения за месяц до выборов показал, что 83% избирателей
отдают предпочтение Куинну. Оставшиеся 17% беспокоили его. Он хотел, чтобы
ему отдали голоса все 100%, поэтому он обещал народу выиграть кампанию.
Никто из кандидатов за двадцать лет не устраивал автопробегов и встреч с
избирателями, а он настоял на отстранении от избирательной кампании
капризного самоубийственного Мардикяна.
- Каковы мои шансы быть подстреленным, если я пройдусь пешком по Таймс
Сквер? - спросил у меня Куинн.
Я не почувствовал смертельной опасности для него и сказал ему об этом.
Я также сказал:
- Но я не хотел бы, чтобы ты делал это, Пол. Я не непогрешим, а ты не
бессмертен.
- Если в Нью-Йорке небезопасно встречаться с избирателями, - ответил
Куинн, - тогда мы должны использовать место для испытания Z-бомбы.
- Только два года назад здесь был убит мэр, - сказал я.
- Все ненавидели Готфрида. Если кто и был фашистом с Железным крестом,
так это он. Почему кто-то также должен думать и обо мне. Лью? Я пойду.
Куинн пошел и встретился с массами. Может быть это и помогло. Он
одержал величайшую в истории выборов в Нью-Йорке победу, набрав 88%
голосов.
Первого января тысяча девятьсот девяносто восьмого года. В не по сезону
мягкий, почти флоридский день Хейг Мардикян, Боб Ломброзо и все мы,
приближенные Куинна, собрались тесным кругом на ступенях Сити Холла, чтобы
наблюдать, как наш человек приносит присягу. Я немного беспокоился. Чего я
боялся? Я не мог сказать. Может быть бомбы. Да, сияющую круглую черную
бомбу, по-клоунски расписанную, с шипящим фитилем, со свистом проносящуюся
в воздухе, чтобы разорвать нас на мезоны и кварки (гипотетические
частицы). Но бомбу не бросили. Зачем это зловещее предзнаменование
Николса? Радость. Я был раздражен. Нас похлопывали по спинам, целовали в
щеки. Пол Куинн стал мэром Нью-Йорка, а тысяча девятьсот девяносто восьмой
год был счастливым для всех.