"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу автора

винного кубка, который принесли жрецы, резко фыркнул и потряс головой,
словно вино было горьким. Натянув вожжи повозки, он медленно скатил ее
вниз, в глубокую яму. Рядом шагали два конюха, чтобы успокоить и
сдерживать ослов. Потом последовала вторая, третья повозка, и каждый из
возниц, каждый из конюхов пил вино. В яме оказались серебряные и медные
сосуды, обсидиан, алебастр, мрамор, доски для игр и стаканчики для костей,
кубки, набор стамесок, золотая пила и еще много-много всего, и все было
таким великолепным. Затем воины во всеоружии спустились вниз, в яму;
дворцовые слуги, цирюльники, садовники, несколько высокорожденных
прислужниц, волосы которых были убраны в золотые сетки, а головные уборы
были из граната, лапис-лазури и перламутра, последовали за ними. Все они
пили вино. И все это молча, только ритмично бил барабан лилиссу.
Вслед за этим один высокорожденный горожанин, который был среди несших
катафалк моего отца из храма, подошел к моему отцу. Он поднял рогатую
корону, что лежала возле отца, высоко поднял ее и показал всем, и она
сияла на солнце. Я не имею права записать имя, под которым этот
высокорожденный был тогда известен, ибо потом он стал царем Урука, и
нельзя произносить или писать нареченное имя того, кто становится царем.
Царское имя, которое он принял, было Думузи. И вот тот, кому суждено было
стать Думузи, протянул рогатую корону на Юг, на Восток, на Север, на Запад
и потом надел ее на голову моего отца. Великий вопль исторгли люди Урука.
Только Бог носит рогатую корону. Я повернулся к Ур-Кунунне и спросил:
- Мой отец теперь стал Богом?
- Да, - тихо сказал старый арфист. - Лугальбанда стал Богом.
Тогда я тоже Бог, подумал я. Головокружительное ощущение высочайшего
восторга пробежало по моим жилам. Или, по крайней мере, как я говорил
себе, я хотя бы частично Бог. Часть меня должна быть все-таки смертной,
предполагал я, поскольку я родился от смертных. Тем не менее дитя Бога
должно быть в какой-то степени Богом, разве нет? С моей стороны дерзко
было так думать. Но воистину мне пришлось убедиться, что так оно и было,
что я частично Бог, хотя и не совсем.
- А если он Бог, тогда он вернется из мертвых, так же как другие Боги,
которые умерли и вернулись обратно? - спросил я.
Ур-Кунунна улыбнулся и сказал:
- В этом никогда нельзя быть уверенным, мальчик. Он Бог, но я думаю,
что обратно он не вернется. А теперь попрощайся с ним.
Я увидел, как три здоровенных постельничих и трое колесничих подняли
алебастровый катафалк и начали спускаться с ним в яму. Прежде чем они
подняли его, они попробовали горькое вино. Из ямы они не вернулись. Никто
из тех, кто спустился в яму, не вышел обратно. Ур-Кунунне я сказал:
- Что это за вино они пьют?
- Оно дает мирный сон, - ответил он.
- И они все будут спать в земле?
- В земле, да. Вместе с твоим отцом.
- А я его тоже буду пить? И ты тоже?
- Ты его выпьешь, но не сейчас. Пройдет много лет, прежде чем ты это
сделаешь. Я надеюсь, что это будет не скоро. Я же выпью вино сейчас.
- Ты будешь спать в земле возле моего отца?
Он кивнул головой.
- До завтрашнего утра?