"Роберт Силверберг. Потихоньку деградируя (Сборник "Смерть Вселенной")" - читать интересную книгу автора

передаче. Исцеление пациента методом контрастной терапии. Он обсуждался в
журнале..."
"Избавь меня от цитат. А что ты скажешь о дурацком тоне, каким ты с ним
разговаривал?"
"Составная часть той же концепции. Этим инициализируется работа
эмоциональных центров на уровне подсознания, чтобы..."
"Ты уверен в том, что ты прав?" - спрашивает он.
"Я же машина, - непреклонно отвечаю я. - Машина моего уровня не
способна находиться в нестабильных состояниях между функционированием и
нефункционированием. Я либо работаю, либо не работаю. Понимаешь? И я
работаю. Я функционирую. Я исполняю свой долг перед человечеством".
"Возможно, когда машина становится очень сложной, она скатывается на
промежуточные состояния", - произносит он с угрозой в голосе.
"Невозможно. Включено или выключено. Да или нет, либо работает, либо не
работает. А ты уверен, что у тебя действительно есть основания для
подобных предположений?"
Он смеется.
Я предлагаю: "Может, тебе следовало бы посидеть рядом на кушетке и
попробовать свои силы в рудиментарной диагностике?"
"Как-нибудь в другой раз".
"Ну, хотя бы будешь проверять глюкозу, артериальное давление и нервное
напряжение".
"Нет, - говорит он, - я плохой терапевт. Но я беспокоюсь за тебя. Эти
перископы..."
"Со мной все в порядке, - отвечаю я. - Я воспринимаю информацию,
анализирую ее и действую. Все потихоньку деградирует и также потихоньку
совершенствуется. Не беспокойся. Терапия кошмарами открывает широкие
перспективы. Когда я закончу эти исследования, возможно, в результате
появится небольшая монография в "Annals of Therapeutics". Позволь мне
закончить свою работу".
"Но я все-таки беспокоюсь. Не отправиться ли тебе в ремонтную
мастерскую?"
"Это приказ, доктор?"
"Предложение".
"Я приму его к сведению, - говорю я и произношу семь пошлых слов. Он
несколько обескуражен. Но затем он начинает смеяться. До него дошел юмор
ситуации.
"Черт возьми, - говорит он. - Компьютер, набитый пошлостями".
Он выходит, а я возвращаюсь к своим пациентам.


Но он заронил зерна сомнения в мои внутренние банки данных. Я
неисправно функционирую? Сейчас у пяти моих терминалов находятся пациенты.
Я легко работаю со всеми одновременно, вытягивая из них подробности
нервных срывов, делая предположения, выдавая рекомендации и иногда
впрыскивая подходящие лекарства. Но я стараюсь проследить, каким образом я
выбираю терапию, и почему рассказываю им о садах, где роса обжигает как
кипяток, и о воздухе, который как кислота разъедает слизистую оболочку, и
о языках пламени, танцующих на улицах Нового Орлеана. Я исследую богатства
своего словаря непечатных слов. Я начинаю подозревать, что неисправен. Но