"Роберт Силверберг. Вверх по линии" - читать интересную книгу автора

размер текущего счета в банке, характер проводимых мною финансовых
операций, налоговый статус, участие в голосовании, список арестов, если
таковые имели место, и домашних животных, которых я предпочитаю, размер
обуви и так далее. Утаивание чего-либо исключено, так мне сказали.
Сэм ожидал меня в приемной, докучая своими предложениями помочь, пока
я корпел над заполнением своей анкеты. Когда я разделался со своими
бумагами, он поднялся и провел меня по винтовой рампе вниз, в глубины
здания Службы Времени. Приземистые роботы с головами в виде кувалды,
тяжело груженые документами и различной аппаратурой, сновали мимо нас. В
стене отворилась дверь, и появилась секретарша. Когда она оказалась рядом
с нами, Сэм игриво ущипнул ее за грудь, и она с визгом пустилась прочь.
Затем он неожиданно подтолкнул одного из роботов - очевидно, для того,
чтобы им жизнь медом не казалась.
- Оставь надежду, всяк сюда входящий, - продекламировал Сэм. - Я,
пожалуй, неплохо справляюсь с этой ролью, верно?
- С какой это ролью - сатаны, что ли?
- Вергилия, - ответил он. - Сочувствующий тебе пиковый туз ведет тебя
в нижние сферы. Здесь надо повернуть налево.
Мы вошли в кабину скоростного лифта и долго, очень долго опускались
вниз. Вскоре мы очутились в огромном помещении высотой метров пятьдесят,
не менее, наполненном влажным воздухом, и прошли по качающемуся канатному
мосту высоко над полом.
- А каким образом, - спросил я, - новичок, у которого нет поводыря,
может отыскать верную дорогу в этом здании?
- Это трудная для него задача, - признал Сэм.
Мост вывел нас в ярко освещенный коридор, в который выходило
множество безвкусно отделанных дверей. На одной из них каким-то древним
шрифтом со множеством завитушек - настоящий антиквариат - было написано:
"СЭМЮЭЛЬ ГЕРШКОВИЧ". Сэм прислонил свое лицо к щели сканирующего
устройства, и дверь в ту же секунду отворилась. Перед нашими взорами
открылась длинная, узкая комната, обставленная очень старомодно, с
надувной пластмассовой мебелью, веретенообразным письменным столом и даже,
- одному Богу известно, для чего - с пишущей машинкой. Сэмюэль Гершкович
оказался худым верзилой с сильно загорелым лицом, закрученными кверху
усами, жидкими бакенбардами и подбородком длиной в добрый метр. При виде
Сэма он одним махом перепрыгнул через стол, и они заключили друг друга в
крепкие объятия.
- Братишка! - вскричал Сэмюэль Гершкович.
- Салажонок! - завопил Сэм, гуру.
Они поцеловали друг друга в щеки. Бешено потолкали один другого.
Затем разошлись на некоторое расстояние, и Гершкович, узрев наконец меня,
спросил:
- Кто?
- Новобранец. Джад Эллиот. Наивный, но вполне годится для
византийского маршрута. Свое дело знает.
- У вас при себе заявление, Эллиот? - спросил Гершкович.
Я протянул ему свои бумаги. Он быстро пробежал по ним глазами и
произнес:
- Ни разу еще не женились? Упертый извращенец?
- Нет, сэр.