"Доминик Сильвен. Кобра " - читать интересную книгу автора

и потолком. Ей не хотелось, чтобы умиротворение покидало ее. Мир, передышка,
отдых гладиаторов, снисхождение к мужественным. Крил осторожно положил руку
ей на грудь.
- Останься сегодня на ночь. Прошу тебя.
Она отрицательно повертела головой.
- Ну пожалуйста, Мартина.
- Зачем?
- Ну же! Останься!
- Нет.
- Тебе хочется, чтоб я тебя умолял, да?
- Ничего мне не хочется.
Она села на край кровати, к нему спиной. Он провел пальцем по ее
позвоночнику. Она встала, размышляя о том, к чему все это может привести.
Руки на бедрах, ноги расставлены - красивая поза амазонки, которой не надо
никому ничего доказывать. Оделась.
Крил приподнялся на локтях, чтобы удобнее было наблюдать за ее
движениями. Она сунула плеть за пояс и резко застегнула молнию на куртке.
- Поцелуй меня хотя бы.
Она посмотрела на него, не двигаясь с места, потом присела на край
кровати, наклонилась и сделала то, о чем он ее просил. Запах некрепкого
табака, подвижный язык, всегда, в любой момент готовый к ласкам, проворный,
теплый, просящий, - все это давало ей приятное расслабление, очень приятное.
Ощущая досаду, смешанную с возбуждением, Мартина подумала о том, до чего же
все-таки люди противоречивы.
Крил, обычно упорствовавший в осуществлении своих навязчивых идей,
прижал руку к щеке Мартины, желая подольше задержать ее лицо подле своего.
- Останься.
- Нет.
Он отстранился. Когда она надевала сапоги, сказал:
- Ну, тогда не приходи больше. Не стоит.
- Как хочешь, Крил.
Он досадливо покачал головой. На губах появилось что-то среднее между
улыбкой и гримасой. То ли ему нравится, когда она так холодна, то ли для
него чем хуже, тем лучше? Может, он наслаждается своими переживаниями?
Может, уговаривая ее остаться, он вовсе не ждет от нее материнской ласки, а
хочет, чтобы она заставила его подольше страдать?
"Да наплевать мне, в конце-то концов", - подумала Мартина, направляясь
к двери.
- Никто во Франции не любит легавых. Вас действительно все презирают.
Когда-нибудь ты почувствуешь это на себе. Я не могу отделаться от этой
мысли, когда думаю о тебе, капитан Левин. Ты сильная, но даже тебя надолго
не хватит, поверь!
Она захлопнула дверь, направилась к лифту. Войдя в кабину, увидела себя
в четырехугольнике зеркала. Гладкие волосы. Кроваво-красная куртка оттеняет
бледность лица.
- Ich bin die freche Lola, - пропела она, подражая голосу Марлен
Дитрих.
Мартина надела серебристый шлем и, оседлав "кавасаки" и не опуская
забрала, бросила взгляд на Брюэля. Всегда сексуален. Даже теперь, утолив
желание, она не может смотреть на него равнодушно. На афише рядом с актером