"Роберт Силверберг. Оседланные" - читать интересную книгу автора

люзию свободы и направляя меня в то же время к неведомой це-
ли.
Было ли у нас что-то большее, чем иллюзия свобооы?
Меня тревожит мысль, что могу быть оседлан и не знать
этого. Меня прошибает пот и совсем не от ходьбы. Стоп. Оста-
новись. Зачем тебе идти дальше? Ты на Сорок второй стрит.
Вот и библиотека. Тебя никто не толкает дальше. Подожди, го-
ворю я себе. Отдохни на ступеньках библиотеки.
Я сажусь на холодный камень и говорю себе, что решил
это сам.
Так ли? Старая проблема - свободная воля против предоп-
ределенности гнуснейшей формы. Детерминизм больше не фило-
софская абстракция: это холодные чужие щупальца, проникающие
сквозь черепные швы. Наездники появились три года назад. С
тех пор меня захватывали пять раз. Наш мир стал абсолютно
другим. Но мы приспособились даже к этому. Мы приспособи-
лись. У нас новая мораль. Жизнь продолжается. Правительство
правит, законодатели заседают, биржа ведет обычные операции,
а мы находим способ компенсировать наши потери. Этот единс-
твенный способ. А что еще мы можем сделать? Оплакивать пора-
жение? Перед нами противник, с которым воевать нельзя; луч-
шее, что мы можем,- противопоставить ему терпение. Вот мы и
терпим.
Каменные ступени холодны. Мало кто в декабре тут сидит.
Я говорю себе, что прошагал столько по собственному же-
ланию, что остановился по собственному желанию, что сейчас в
моем мозгу нет никакого Наездника. Может быть. Вполне воз-
можно. Не могу себе позволить поверить, что я не свободен.
Может ли быть, думаю я, чтобы Наездник еще и закодиро-
вал меня - дойти сюда, остановиться здесь? Это тоже возмож-
но. Оглядываюсь на других, кто стоит или идет по ступеням
библиотеки.
Старик с пустыми глазами сидит на сложенной газете.
Мальчик лет тринадцати с раздувающими ноздрями. Толстая жен-
щина. Неужели они все захвачены? Похоже, вокруг меня сегодня
просто роятся Наездники. Чем больше я смотрю на оседланных,
тем больше убеждаюсь, что я, по крайней мере сейчас, свобо-
ден. Последний раз у меня между захватами было три месяца
свободы.
Говорят, что некоторых вообще не отпускают. Их тела
просто нарасхват, и им достаются лишь обрывки свободы -
день, неделя, час. Нам никогда не удавалось определить,
сколько Наездников в нашем мире. Миллион? Или пять? Кто ска-
жет...
Серое небо роняет снег. Центральный говорил, что веро-
ятность осадков мала. Что, они в это утро и Компьютер осед-
лали?
Я вижу девушку.
Она сидит по диагонали от меня, ступенек на пять выше,
в сотне футов; черная юбка, поднявшаяся на коленях, открыва-