"Дэниел Сильва. Посланник ("Габриэль Аллон" #6)" - читать интересную книгу автора

заинтересовала ее пылкость и чистое лицо. Ее отличный английский и канадский
паспорт.
Она бросила на него исподтишка взгляд, когда он проходил по холлу, но
не пыталась с ним заговорить. "Держись на расстоянии после симпозиума, -
велел он ей днем. - Человеку моего положения приходится заботиться о том, с
кем его видят". Выйдя из помещения, он на мгновение приостановился под
навесом, глядя на транспорт, медленно двигавшийся по мокрой улице.
Почувствовав, как кто-то задел его локоть, он увидел Хамиду, молча нырнувшую
в ливень. Он подождал, пока она исчезнет, затем повесил портфель на плечо и
двинулся в противоположном направлении, к своему отелю на Рассел-сквер.
Тут с ним произошла перемена - это всегда случалось при переходе из
одной жизни в другую. Ускорялся пульс, обострялись чувства, появлялся вдруг
интерес к малейшим деталям. Как, например, интерес к лысеющему молодому
мужчине, шагавшему ему навстречу под зонтом и на секунду дольше положенного
задержавшему взгляд на лице Массуди. Или к продавцу газет, нахально
уставившемуся Массуди в глаза, когда тот покупал "Ивнинг стандард". Или к
таксисту, который секунд тридцать следил за ним, когда он, выйдя из такси,
бросил эту газету в урну на Аппер-Уоберн-плейс.
Мимо проехал лондонский автобус. Ехал он медленно, и Массуди,
вглядевшись в затуманенные стекла окон, увидел с дюжину усталых лиц - почти
все коричневые или черные. Новые лондонцы, подумал он, и на миг профессор
управления миром и социальной теории задумался о том, что это значит. Сколь
многие втайне были на его стороне? Сколь многие поставят свою подпись на
пунктирной линии, если он положит перед ними договор о смерти?
После автобуса на противоположном тротуаре появился одинокий прохожий -
клеенчатый плащ, похожая на обрубок косичка, две прямые линии вместо бровей.
Массуди тотчас узнал его. Молодой человек присутствовал на конференции -
сидел в одном ряду с Хамидой, но в противоположной стороне аудитории. Он
сидел на том же месте раньше утром, когда во время дискуссии по вопросу о
запрете израильским ученым перебираться на европейские берега лишь один
Массуди был против.
Массуди перевел взгляд вниз и продолжал идти, невольно переведя левую
руку на ремень на плече, поддерживавший его портфель. За ним что - следят?
Если да, то кто? Наиболее вероятное объяснение - "МИ-5". Наиболее вероятная,
но не единственная организация, напомнил он себе. Возможно, германская БНД
проследила за ним из Бремена до Лондона. А может быть, он находится под
колпаком ЦРУ.
Но именно четвертая возможность внезапно вызвала отчаянное сердцебиение
у Массуди. Что, если этот мужчина вовсе не англичанин, не немец и не
американец? Что, если он работает на разведку, которая, нимало не смущаясь,
ликвидирует своих противников даже на улицах иностранных столиц? Разведку,
известную использованием женщин в качестве приманки. Он вспомнил, что
сказала ему днем Хамида.
"Я выросла главным образом в Торонто".
"А раньше?"
"В Аммане - там я была совсем маленькой. Потом год в Гамбурге. Я
палестинка, профессор. Мой дом в чемодане".
Массуди неожиданно свернул с Уоберн-плейс в клубок боковых улочек в
районе Сент-Панкрас. Сделав несколько шагов, он пошел медленнее и оглянулся.
Мужчина в клеенчатом плаще пересек улицу и следовал за ним.