"Дэниел Силва. Властитель огня ("Габриэль Аллон" #5)" - читать интересную книгу автора

уехать живым?

Глава 5

Тель-Авив, 10 марта
На другое утро Габриэль приехал в восемь часов на бульвар Царя Саула.
Его ждали два офицера из Отдела персонала. У них были одинаковые
хлопчатобумажные рубашки и одинаковые улыбки - сухие безрадостные улыбки
людей, обладающих властью задавать неприятные вопросы. По мнению персонала,
Габриэлю уже давно следовало вернуться в лоно дисциплины. Подобно хорошему
вину, его следовало познавать медленно, с обильными комментариями. Он отдал
себя в их руки с меланхолическим видом беженца, сдающегося после долгого
пребывания в бегах, и последовал за ними наверх.
Пришлось подписать заявление, дать клятвы и выслушать заданные без
извинения вопросы о состоянии его банковского счета. Его сфотографировали и
выдали персональную карточку, которую повесили, подобно альбатросу, ему на
шею. У него снова сняли отпечатки пальцев, будто никто не мог найти тех, что
снимали в 1972 году. Его осмотрел врач, который, увидев шрамы по всему его
телу, казалось, удивился, что у него в запястье бьется пульс и существует
кровяное давление. Габриэль даже вынес отупляющую встречу с психологом
Службы, который набросал несколько строк в его досье и спешно покинул
комнату. В автопарке Габриэлю временно выдали "шкоду", а
административно-хозяйственная часть выделила комнатушку без окон в подвале,
пока он не подыщет себе собственную квартиру. Габриэль, стремившийся создать
буфер между собой и бульваром Царя Саула, выбрал заброшенную конспиративную
квартиру на Наркисс-стрит в Иерусалиме, неподалеку от старого кампуса
Безалельской академии искусств.
На закате Габриэля вызвали к руководству для окончательного оформления
его возврата в Службу. Над дверью Льва горел зеленый огонек. Его секретарша,
хорошенькая девушка с загорелыми ногами и волосами цвета корицы, нажала на
невидимую кнопку, и дверь бесшумно открылась, словно вход в банковский сейф.
Габриэль вошел и остановился. У него было такое чувство, будто он попал
не туда - словно, придя в свою детскую спальню, обнаружил, что она стала
рабочим кабинетом отца. Когда-то это был кабинет Шамрона. Исчезли
поцарапанный деревянный письменный стол, стальные картотеки и немецкий
коротковолновый приемник, по которому он слушал воинственные голоса своих
врагов. Теперь здесь царил модерн и серый цвет. Старый линолеум был содран,
и пол покрывал мягкий, как и положено начальству, ковер. По комнате были
стратегически разложены несколько дорогих на вид восточных ковров.
Утопленная в потолке галогеновая лампа освещала места для посетителей, где
стояла черная, обитая кожей мебель, напомнившая Габриэлю зал для пассажиров
первого класса в аэропорту. Ближайшая к этому месту стена была превращена в
гигантский дисплей, на экране которого бесшумно мелькали сообщения мировой
прессы. На стеклянном кофейном столике лежал пульт величиной с молитвенник,
выглядевший так, словно пользоваться им мог лишь человек с дипломом
инженера.
Если у Шамрона стол стоял в виде барьера перед дверью, Лев предпочел
сидеть ближе к окнам. Светло-серые жалюзи были закрыты, но под таким углом,
что был виден зубчатый абрис центра Тель-Авива и огромный оранжевый шар
солнца, медленно опускавшегося в Средиземное море. На столе Льва, большой