"Дэниел Сильва. Убийство в Вене ("Габриель Аллон" #4)" - читать интересную книгу автора

подробность, затем встает и протягивает маленькую руку, быстро обегая вас
взглядом карих глаз.
- Эли Лавон, - скромно говорит он, обмениваясь с вами рукопожатием,
хотя все в Вене знают, кто возглавляет "Рекламации за период войны и
справки".
Не будь у Лавона прочно установившейся репутации, его внешний вид -
рубашка, вечно обсыпанная пеплом, заношенная темно-красная кофта с
залатанными локтями и ободранной кромкой - мог вызвать беспокойство. Одни
подозревают, что у него мало денег, другие считают его аскетом или не вполне
нормальным. Одна женщина, хотевшая, чтобы ей помогли получить компенсацию от
швейцарского банка, пришла к выводу, что у него напрочь разбито сердце. Чем
иначе объяснить, что он никогда не был женат? Порой, когда он думает, что
никто на него не смотрит, на лице его появляется горестное выражение. Какие
бы подозрения ни рождались у посетителя, дело обычно кончается одним и тем
же. Большинство цепляется за него, боясь, как бы он не исчез.
Он указывает вам на удобный диван. Просит девушек не звать его к
телефону, если кто позвонит. Затем соединяет большой палец с указательным и
подносит ко рту. "Пожалуйста, кофе". Слышно, как девушки ссорятся, чей черед
его нести. Ревекка - израильтянка из Хайфы, смуглая и черноглазая, упрямая и
вспыльчивая. Сара - хорошо обеспеченная американская еврейка, приехавшая из
Бостонского университета по программе "Изучение холокоста", более
интеллигентная, чем Ревекка, и, следовательно, более упорная. Она способна
прибегнуть к обману или даже к откровенной лжи, чтобы избежать выполнения
того, что считает ниже своего достоинства. Ревекку же, честную и
темпераментную, легко провести, а потому обычно именно Ревекка с невеселым
видом ставит на кофейный столик серебряный поднос и, надувшись, выходит.
У Лавона нет определенной формы проведения встреч. Он разрешает
посетителю определить ход разговора. Он не прочь ответить на вопросы о себе
и, если поднажать, объяснит, почему один из самых талантливых молодых
археологов Израиля решил заняться незаконченными делами, возникшими в
результате холокоста, вместо того чтобы копаться в неспокойной земле своей
родины. Однако его готовность обсуждать свое прошлое этим и ограничивается.
Он не сообщает своим посетителям, что в начале 1970-х недолгое время работал
на знаменитую израильскую Секретную службу. Или что его до сих пор считают
лучшим уличным наблюдателем, какой когда-либо был у службы. Или что дважды в
год он ездит в Израиль повидаться со своей престарелой матерью, а также
посещает глубоко засекреченный объект к северу от Тель-Авива, где делится
некоторыми своими секретами с юным поколением. В службе его по-прежнему
именуют Призраком. Его учитель, Ари Шамрон, всегда говорит, что Эли может
исчезнуть, пока вы пожимаете ему руку. И это недалеко от истины.
Он тихо ведет себя с посетителями, - как и с людьми, которых
выслеживает для Шамрона. Он безостановочно курит, но если это раздражает
гостя, воздержится от курения. Будучи полиглотом, выслушает вас на любом
языке, каким вы предпочитаете пользоваться. Он смотрит на вас без отрыва, с
сочувствием, хотя в глубине его глаз можно порой заметить, как складываются
воедино кусочки головоломки. Он предпочитает не задавать вопросов, пока
посетитель не изложит свое дело. Ему дорого время, и он быстро принимает
решения. Знает, когда сможет помочь. И знает, что лучше не ворошить прошлое.
Если Лавон берется за ваше дело, то просит дать небольшую сумму, чтобы
начать расследование. Излагает он свою просьбу с заметной застенчивостью, и