"Дэниел Сильва. Исповедник ("Габриель Аллон" #3)" - читать интересную книгу автора

утренних часов. Что еще важнее, парк позволял обнаружить слежку.
В какой-то момент профессор сбавил шаг, картинно похлопал себя по
карманам, делая вид, что забыл нечто важное, потом повернулся и зашагал в
обратном направлении, всматриваясь в лица встречных и сверяя их с теми, что
хранились в базе данных его необыкновенной памяти. Еще одну остановку он
сделал на горбатом мостике, откуда можно было полюбоваться на небольшой
водопад. Какой-то мужчина с вытатуированными палице пауками предложил ему
героин. Профессор пробормотал что-то неразборчивое и торопливо продолжил
путь. Еще через две минуты он заскочил в телефонную будку и, сняв трубку,
внимательно огляделся.
Видерзеен, герр профессор.
Свернув на Людвигштрассе, Бенджамин Штерн опустил голову и прибавил
шагу. Это был университетский район, и ему не хотелось попадаться на глаза
ни студентам, ни коллегам. Не далее как на этой неделе он получил довольно
неприятное письмо от доктора Гельмута Бергера, напыщенного заведующего
отделением, который интересовался, когда же наконец обещанная книга будет
закончена и профессор возобновит чтение лекций, что, собственно, и является
его прямой обязанностью. Бенджамину Штерну не нравился Гельмут Бергер - их
не являвшаяся ни для кого секретом вражда носила как академический, так и
личный характер, - а потому и времени, чтобы сочинить ответ, у него не
нашлось.
Деловитая суета Виктуалиенмаркта заставила его забыть о работе. Со всех
сторон профессора окружали яркие груды овощей и фруктов, цветочные киоски и
мясные лавки. Запасшись продуктами на ужин, он перешел улицу, держа курс на
кафе-бар "Эдушо", где можно было выпить кофе и съесть булочку. Сорок пять
минут спустя, возвращаясь в Швабинг, Штерн чувствовал себя отдохнувшим и
посвежевшим, готовым вступить в очередную схватку со своей книгой. Или, как
назвал бы ее Оруэлл, со своей болезнью.
У входа в дом номер 68 профессора догнал порыв ветра, который,
ворвавшись в фойе, разбросал свежую стопку оранжево-розовых афиш. Выгнув
шею, Штерн прочитал одну из них. В ней сообщалось об открывшемся поблизости
ресторане домашних обедов, специализирующемся на острых блюдах. Профессор
любил хороший соус, особенно карри, а потому подобрал один листок и сунул
себе в карман.
Несколько бумажек отнесло к задней двери. Фрау Ратцингер наверняка
придет в ярость. Поднимаясь по лестнице, Штерн оглянулся и увидел, что
старушка высунулась из своей комнатушки и уже готова поднять шум из-за
беспорядка во вверенных ей владениях. Как и следовало ожидать, ее подозрения
пали на только что прошмыгнувшего жильца. Открывая дверь, профессор слышал
доносившиеся снизу проклятия не знающей покоя смотрительницы.
Пройдя в кухню, Бенджамин Штерн выложил на стол продукты и приготовил
чашку чаю. Потом он прошел через коридор в кабинет. Возле стола, небрежно
перебирая листы, стоял незнакомый мужчина очень высокого роста, с
атлетически развитой фигурой. На нем была белая туника вроде тех, которые
носили работавшие в салоне девушки. В светлых волосах мелькала седина.
Заслышав шаги профессора, незваный гость поднял голову. Глаза у него были
серые и холодные, как ледник.
- Откройте сейф, герр профессор.
Голос его прозвучал спокойно, даже чуточку игриво. По-немецки
незнакомец говорил с акцентом. Не Вулфи - в этом Штерн был уверен. Профессор