"Влад Силин. Байки о повешенных. История Согера" - читать интересную книгу автора

Григорий свет Анатольевич.
Я посмотрел на измученное духовной жаждой лицо своего предполагаемого
попутчика, вспомнил Агриппину, представил длинные разенейские версты и
согласился:
- Согер я. Василий, Агенобарба сын.
- Вот и ладушки! Подожди, я вещички соберу, и пойдем. Кстати, до Канеи
первопрестольной так просто не добраться - секрет знать надо!

* * *

Ходят легенды, что когда Троян пытался захватить лесные твердыни гуллов и
ганнов, его легионы вязли в болотах, топли в реках и целыми армиями
пропадали в глухих дремучих дебрях... Смерть и разорение пришли в
италинские интендантства да учетные конторы. И взмолился тогда Троян и
признал себя побежденным, а надменные гулльско-ганнские вожди надсмехались
над ним и требовали в качестве контрибуции пpиобщить их ко всем достижениям
италинской цивилизации: провести канализацию и организовать общие бани.
Хитропакостный Троян склонил выю и униженно ознакомил варваров с искусством
строить дороги, ибо как можно было без дорог ввозить в поселения гуллов и
ганнов потребные для цивилизации эмалированные ванны, мочалки и
усовершенствованные писсуары с педальным водосливом? Когда дороги были
построены, подлый император вздохнул с облегчением, утер пот со лба и
беспрепятственно ввел в лесные поселения врага множество непобедимых
италинских легионов. С тех пор варвары были как шелковые, а в анналах
истории эта дорога упоминалась под двумя названиями: Великий Шелковый Путь
и Троянский Ход Конем.
Секрет действительно был, и Одамно его знал. Дело в том, что Троян
никогда не пытался захватить Разеней...
- Куда дальше, Гриш? Тут же дороги нихрена нет!
- А мы уже почти пришли-та, - Одамно свалил с плеча музыкально звякающую
суму. - Во-он там, видишь? Три холма, в аккурат за ними дремучий лес, река
и еще холм. Вот за тем холмом и будет Канея, матушка первопрестольная.
Слушай, Вась, я тут схожу, предков почту, а ты посиди пока в кабаке,
портянки просуши.
Я согласился. Обряд почитания предков Обидана - дело хлопотное и
святотаинственное... Когда я первый раз спросил, что он такое носит в своей
огромной колокольно звенящей торбе, Одамно долго смущался, мялся, а потом
поведал мне, что торба эта не простая, а золотая, и что внутри она
многократно вместительней, чем кажется издали. Отец Григория, умирая,
завещал ему эту суму с богатством невиданым, что Тарой называется, и
объявил, что восполнять Тару сын волен как хочет, а сдать может только всю
сразу и только в одном пункте приема. Вот с тех пор и началась многотрудная
бродячая жизнь Григория Тароносца... Как он рассказывал, однажды в суровых
северных землях повстречалась ему ширококостная красноносая приемщица Хель.
Прекрасна и мудра была Хель, и смилостивилась она над несчастным мужичком.
Ибо принимались в ее пункте приема Тары и красно-коричневые амфоры и
расписные калебасы, хранившие в себе коварное пальмовое вино, да и
бритатанские бочонки из-под эля не считались в нем нечестивыми... Hо был на
дне волшебной сумы кувшинчик из-под сакэ, а на нем один символ, от которого
у Хель появились... Hу нет, все, молчу, молчу! Hи слова больше. Итак,