"Александр Силецкий. Сон в летнюю ночь" - читать интересную книгу автора

ободряюще подмигнул декан.
- А я стоять, что ль, буду, да? - высунулся из-за шкафа Пупель Еня.
- А темноты ты все боишься? Строго спросил декан, поправляя парик.
- Боюсь, - сумрачно, но твердо сказал Пупель Еня.
- Тогда - стой. Ведь тьма веков... Театр! Приучайся.
Он вошел в полутемную пустую комнату, и голос из-под потолка наставил:
- Ступайте прямо, ничего не бойтесь, раскройте дверь и - до свиданья.
И тотчас неведомая сила вдруг сжала, скрутила его, неистово впихивая в
букву, облекая в междубуквенную плоть, однако же не больно, разве что под
мышками защекотало; вслед за этим что-то треснуло, дало ему хорошего пинка
под зад, и тогда Ривалдуй, внезапно ощутив под левою ладонью рукоятку шпаги,
быстро и уверенно шагнул в дверной проем, в который солнечно заглядывала
улица острова Кипр, где обосновался сам Отелло-мавр с супругой Дездемоной.
Улица была широкая и немощеная. От силы двухэтажные, дома смотрелись
неказисто и стояли тесно в ряд - сплошной стеной. Проносившиеся мимо кареты
и одинокие всадники поднимали ужасающую пыль, что мигом навело Ривалдуя на
мысль: "Ну, совсем как у нас на Столбовом!" Это было приятно. Он двинулся
вперед, глазея по сторонам.
Справа сразу четверо с остервенением дрались на шпагах; женщины,
полоская юбки на ветру, бежали от греха подальше; зеленщики, булочники и
прочий люд, одобрительно кивая, таращились на поединок. На площади, в конце
улицы, ссутулившись, торчала виселица, а вокруг галдела пестрая толпа, и
голопузые детишки с упоением швыряли друг в друга конские лепешки,
равнодушно принимая подзатыльники и оплеухи взрослых. Ривалдуй блаженно
зажмурился и, расправив плечи, подставил лицо под знойное солнце.
Это была его первая солнечная ванна в самой что ни на есть
шекспировской эпохе. И совсем недурно здесь, жить можно...
"Тьма веков, вот ерунда! - подумал он, ухмыльнувшись. - Да какая же тут
тьма?! Это праздник, разгул, наслаждение. Ай да Кипр!"
Однако насладиться вволю он не успел.
- Я удавлю ее! Я прикончу эту шлюху! - вдруг раздалось за его спиной.
Краем глаза Ривалдуй заметил, как горожане, разом побросав свои дела,
ретиво брызнули во все стороны, и в следующее мгновение он увидал
здоровенного чумазого детину, потного и голого по пояс, однако в оранжевых
штанах и голубых ботфортах. Детина жутко звенел шпорами, потрясал кудлатой
головой с массивной золотой серьгою в левом ухе и, размахивая руками, мчался
посреди улицы, как тяжелый бомбардировщик по взлетной полосе. От него шел
пар и завивался в кольца. Улица притихла.
- С дороги! - властно скомандовал детина. - Скручу, зарублю, и
вообще!..
- Здрасьть! - презрительно ответил Ривалдуй и машинально шаркнул
ножкой. - Попробуй-ка - тронь! Я ведь и шпагой могу. Вот ткну - и все тут.
- Уйди, нечестивец! - предупредил трагически чумазый. - Не становись
поперек страсти. Я, мавр Отелло, убью свою Дездемону!
- Ну и дурак, - рассудительно заметил Ривалдуй. - Совсем дурак.
- Оскорблять?! - побелел роскошный мавр.
Ривалдуй пригляделся к его кулачищам и мудро решил, что шпага сейчас
только помешает. Он отшвырнул ее и занял боксерскую стойку. Отелло было
притормозил, удивленно хмыкнул - и тотчас кинулся на Ривалдуя. Первый же
удар сшиб его с ног и заставил ненадолго потерять сознание. Будучи от