"Александр Силецкий. Ночь птичьего молока (Журнал "Даугава", 1987, N 8)" - читать интересную книгу автора

матрешки. - Вот ведь здорово-то, а? В любом магазине - по
скатерти-самобранке... По чуду на каждом углу! Все были б сыты до отвала.
- Нет, такого и не ждите, - возразили ей. - Эти скатерти в Африку
посылают. Там народ голодает, а денег нет ни у кого... Оттого у нас из-под
полы и приходится доставать. Ура развивающимся странам!
- Нет, вы представьте себе, - не унималась дамочка, - вы только
представьте себе, я слышала: электроника эта может все! Глядишь, волшебную
палочку изобретут... И на службу ходить не надо. Махнешь разок - и все,
что пожелаешь... И машины, и квартиры, и мебель там, и драгоценности, о
господи! А денег - кучи, кучи!..
- Деньги-то на что? - резонно перебил ее супруг. - Ты - думай прежде...
- Как - на что? Они всегда нужны. И потом, мало ли... Война вдруг...
Или палочка сломается...
- Э, бросьте, - с ухмылкой сказал Семибратов, - никаких вам палочек не
будет. Это уже слишком. Но вот скатерть-самобранка!..
- Слушай-ка, Вася, будь человеком, продай ты мне ее, скатерку эту. Я
тебе тысячу целковых отвалю.
- Кровью добытое - не продаем! Нет, вы только послушайте его, -
захохотал, подбоченясь, Семибратов. - Он с ума сошел, ей-богу!
- Хочу птичьего молока, - решительно потребовала матрона с дальнего
конца стола.
- Птичьего? - замялся Семибратов. - Да я, право, и не знаю...
- А вы попробуйте! Вы - закажите. Вам же ничего не стоит...
- Уговорили. Ладно. Ну-ка, скатерть, подавай нам птичьего!
Дистиллированного! Живо!
Все кругом на секунду померкло, покрылось волнующейся дымкой, зазвенели
колокольчики, заливаясь, как сотни соловьев, и наконец посреди стола
возник белоснежный кувшин, плотно прикрытый инкрустированной крышкой и с
длинным, будто шея лебединая, носиком, из которого разносились
удивительнейшие свежесть и благоухание.
- Пожалуйста! - сказал горделиво Семибратов. - Птичье так птичье...
- А ведь старенькая уже, - тихо молвил один из гостей, теребя с
пониманием краешек скатерти. - Поди ж ты, много на своем веку
поработала... В скольких руках, наверное, перебывала...
- Чего же мы сидим? - осведомился кто-то. - Подставляйте бокалы!
Маятниковые часы в углу, чуть дребезжа, пробили половину двенадцатого.
- Ого! - воскликнули все разом. - Время-то бежит!.. Совсем еще
немного... И - Новый год! Год птичьего молока! Дожили наконец-то!
- Милый! - чмокнула Катюша мужа в щеку.
- Друзья, - произнес Семибратов, вставая, - вы только вдумайтесь, в
какое время мы живем! Кругом - чудеса... Прогресс, друзья! И нужно
распорядиться с умом, выжать из эпохи все, как из лимона...
- Нектара хочу! - встрепенулась его соседка справа. - Божественный
напиток! Вы представляете: бьют часы, и мы поднимаем бокалы... А в них -
нектар! Или, нет, пополам - птичье молоко с нектаром... Какой коктейль!
- А еще барашка бы сюда, - мечтательно заметил кто-то. - Живого
барашка, чтоб здесь же зарезать и освежевать. Мечта поэтов! Видал я, как
делают настоящие шашлыки, из теплого мяса... А баран стоит - дубина
дубиной, глазами только моргает да хрипит, эдак тихонько, без натуги -
когда ему горло перерезают... И гордость сразу поднимается - вот он ты,