"Александр Силецкий. Ночь птичьего молока (Журнал "Даугава", 1987, N 8)" - читать интересную книгу автора

- Да вы пейте чаек-то - остынет, - заметил человечек. - Я же говорил:
обмана никакого.
Семибратов недоверчиво надкусил пончик, прожевал, затем пригубил чашку
и сладостно зажмурился.
Через минуту он только облизывался и с сожалением глядел на опустевшую
скатерть.
- Н-да, - сказал он после некоторого размышления, - тут, пожалуй, все
честно. Впрочем, чай да пончики - эка невидаль! Вот был бы, положим,
кокосовый орех или шашлык по-кавказски, или индейка с черносливом... Вот
тогда - да! А так, по мелочам - даже как-то и неинтересно...
- Ладно, - согласился человечек. - Это можно. Ну-ка, скатерть!
Семибратов и глазом моргнуть не успел, как все его заветные мечты вдруг
материализовались и лакомо застыли в двух шагах от него.
- Ну так что, браток, берешь или нет?
- Беру! - решительно сказал Василий Семибратов, предчувствуя, как
завистливо зашепчутся приглашенные на сегодня гости. - Сколько?
- Двадцать пять.
"С ума сойти! Задаром ведь отдает!" - восторженно подумал Семибратов,
отсчитывая деньги, но потом вдруг остановился и строго глянул на своего
благодетеля.
- А откуда у вас скатерка-то эта?
Человечек будто только и дожидался подобного вопроса. Он состроил
глуповатую гримасу и простецки ухмыльнулся, пожав плечами.
- Не информирован. Да и не интересовался. Давно она у меня. А вот
откуда - шут ее знает.
"Врет, подлец! - обрадованно подумал Семибратов. - За версту видно, что
врет. Ну да ладно, пусть хоть украл - меня это нынче не касается. Ведь
главное - такая вещь!.. Ай да Семибратов!"
- Но всю эту снедь... Во что сложить?
- Не извольте беспокоиться, - ободрил человечек. - Сгинь все! -
повелительно вскричал он. - Обелись)
Мигом на скатерти ничего не осталось.
- Ну, с богом, - сказал человечек, ласково сворачивая скатерть. - Желаю
счастливо отпраздновать. Только учтите: вещь тонкая, приятственного
обращения требует. Без перегибов и нажима. С наступающим!
Он передал сверток Семибратову и, весь передернувшись, разом исчез.
- С наступающим, - эхом отозвался в пустоту Семибратов и скатерть на
всякий случай спрятал за пазуху.
Он выбрался из закоулка, несколько секунд глядел на витрины,
прислушивался к выкрикам, несшимся отовсюду, и вдруг диковато хохотнул и
показал всем язык - мол, знайте наших! - а затем пошел расталкивать толпу.
Он выскочил на площадь, крутанул в переулок и полетел не чуя ног домой.
Дорога дальняя; конечно, можно на трамвае или - коли шиковать
по-крупному, с размахом, безоглядно, в соответствии с моментом - на такси,
но слов нет, до чего хотелось Семибратову подольше чувствовать себя
единственным владельцем эдакого чуда, и потому он выбрал пеший ход, лишь
временами останавливаясь у какой-нибудь глухой подворотни - тогда
скатерть, повинуясь его воле, разворачивалась, распрямлялась, извлеченная
на мороз, и, точно по волшебству? - а может, и впрямь по волшебству? -
возникали на ней стопочки с различными наливками и ломтики лимонов - их