"Александр Силецкий. Киберомахия" - читать интересную книгу авторавзъерошился и ка-ак цыкнет на друга моего механического. Тот мигом сник -
куда только лоск его пропал? - задергался, закрутился волчком, руками, будто веслами, воздух загребая, и... сложился пополам. Сложился и застыл. Схватил его тогда продавец за штаны и разом запихнул в коробку. Сверху стружек набросал и на крышку навесил пять замков - все блестящие и с музыкой. Уплатил я деньги, тут внимание мое другая коробка на полке привлекла. - А что, милейший, там у вас лежит? - интересуюсь. - Жена, - отвечает продавец. - Механическая жена - холостяку всегда нужна. - Ну? - изумился я. - Батюшки, и женами торгуют! Во, времена бегут!.. А взглянуть на нее можно? - Нет, - важно говорит продавец, - ни в коем случае. Иначе вся герметизация пропадет, и станет эта жена не для кого-то там, кто заплатит, существовать, а для всей широкой публики. Вот будут у вас деньги - приходите. И жену оформим вам. Подхватил я за ручки коробку с другом - а он, чертяка, в теле, ощутительно тяжелый! - поймал такси и полетел домой. Счастливый. Ввалился в квартиру - и сразу к телефону. Звоню приятелю: - Старикашечка, привет! Поздравь - друга купил! Настоящего! До гробовой доски! Вот он, теплый, красивый, - и нежно так по стенке ящика стучу. - Я, брат, тысячу целковых выложил. Все равно что пианино или мотоцикл купил. Соображаешь? Ты заходи, брат, полюбуйся. Стал я запоры с коробки снимать. Тут одна мысль в меня вошла. А что, думаю, ежели он шалить вдруг начнет Но я сомнения отмел и сказал себе определенно: раз заплачено, то опасайся где-нибудь еще, а не на этом свете. Снял я, наконец, запоры и сижу, любуюсь на ящик красочный. Глаз оторвать не могу. Тут же и применение коробке нашел. Поставлю я ее в углу на кухне и пальму в нее посажу. Откинул я крышку и жду, когда же друг мой механический вылезет наружу. А он - ни гугу. Не шевелится и молчит. Как будто его там и нет. Я сидел и огорчался. Прямо хоть беги назад. Вдруг стружки зашевелились, в ящике затукало, завздыхало, потом стружки поднялись горбом, и народился из них мой друг механический. Увидал меня, встрепенулся, мотнулся вон из ящика и, очутившись на полу, одним движением весь отряхнулся и снова стал лощено-деловым, как в магазине за столом, и вновь сердечная улыбка заиграла на его лице. - Ну вот. Я дома, - произнес он, потирая руки. - Я твой друг, делай со мной что хочешь, повелевай как заблагорассудится. Все для близкого человека сделаю! Ну что ж, думаю, поди, и впрямь не врет. Вон, и в магазине заприходовали... Дескать, верный спутник на всю жизнь. - А как зовут тебя, любезный? - спрашиваю. - Как назовешь, так и будет. - Ну, зовись тогда, мнэ-э... Выпертотом. Нравится? - Нравится. Так чего желаешь, друг сердечный? - Это смотря, что ты можешь. - Все могу! |
|
|