"Андрей Сидоренко. Молитва для Эльзы (быль в трех частях)" - читать интересную книгу автора

Мой папа моложе, чем я сейчас. Но он большой, загадочный и
недосягаемый, как Млечный Путь. Не помню, какой у папы вид. Знаю только, что
он рядом. И мама тут же, но онадобрей и надежней. Ей верю, а папу пугаюсь.
Странно оказаться беззащитным маленьким. Неуютно и стыдно. Чего-то
хочется, и не пойму, чего же. Знаю, что люди должны быть хорошими и любить
меня просто так.
Из глубины детской коляски в основном видится небо, а еще солнце. Жаль,
не возили по ночам. Я бы обязательно разглядел звезды, и тогда мне бы
удалось увидеть свою единственную и самую любимую звезду. Наверняка бы
отыскал и разглядел, ведь я маленький, а значит, могу чувствовать
первозданное и радоваться прекрасному. Тогда бы я дольшежил счастливым.
В процессе взросления все больше стали притягивать странные вещи, как
то: вредные пищевые продукты и прочие предметы, которые вообще съесть
нельзя, но от этого они почему-то делаются не менее привлекательные.
Сначала мне нравились конфетные обертки. Я коллекционировал их
тщательно и самозабвенно, а потом играл во дворе в фантики, пытаясь таким
способом умножить свое бесценное состояние. Больше всего ценились яркие и
блестящие обертки, а фантик от самой вкусной конфеты в мире "Мишка
косолапый" почему-то нет. Я не мог понять, почему, и мучался. Поглядите,
пацаны, на обертку от "Мишки"! Давайте помечтаем, от неегораздо вкусней во
рту, чем от карамельного фантика. Но я не осмеливался сказать такое вслух.
Меня не поняли бы и высмеяли. А что может быть хуже и страшней, чем
оказаться высмеянным и одиноким. Тогда не с кем будет поделиться
впечатлением о событии, или сделать совместное, важное дело. Во мне
теплилась надежда, что из массы найдется мальчик, который тоже будет ценить
такие же фантики, и с ним я буду крепко и долго дружить. Мы вырастем, станем
большими и серьезными, как те дяди, которые курят и носят плащи и шляпы. Мы
будем ходить под ручку с тетями в драповых пальто с лисьими воротниками. У
нас будет много взрослых неотложных дел. А мы все равно будем видеться и
вспоминать про детство и фантики. Но жизнь шла, а друг не находился, и мне
долго пришлось притворяться, будто блестящие фантики лучше.
Первые люди, которых помню, были как черные тучи, которые загораживают
небо. Наверное, они наклонялись надо мной, чтобы полюбопытствовать или
посюсюкать. А я не в силах был ничего сказать, только страдал от того, что
не видно пространства целиком. Позже люди приняли правильные очертания и
разделились на детей и взрослых. В первую очередь я видел сверстников, а
прочих не сильно учитывал. Они как кошки ходили сами по себе, интересуясь
совершенно непонятными делами. С ними невозможно было ни о чем важном
говорить.
Раз ковырял корни придорожной травы и извлек из-под земли жирного
червяка. Он был не столько длинный, сколько толстый и сильный. Приятно и
необычно держать в руках незнакомое безногое существо, преисполненное
энтузиазмом странного движения. Приятно чувствовать, что я мощней и главней.
Захочу - придавлю животное, и оно замрет навсегда, захочу - выдрессирую. Я
носился с червем полдня. Потом он мне надоел. Определил его жить в
майонезную банку, где он вскоре побледнел, а к вечеру сдох. Я позабыл о
нем,возясь с временным замком из песка, а когда вспомнил, то было уже
поздно, отчего сделалось грустно. Потом вечером мне не хотелось есть пищу,