"Андрей Сидоренко. Молитва для Эльзы (быль в трех частях)" - читать интересную книгу автора

предопределенное психическое заблуждение-мираж, эти бубновые хлопоты. И в
них действительно веришь, как в основу счастья, пока не окажешься внутри
того прелестного пейзажа и не посмотришь на себя, заблудшую овцу, со
стороны, бубны-черви.
Как-то раз я свил-таки гнездо,этакие малиновые кущи в свирелевой роще.
Там было, кажется, все, о чем обычному гражданину грезится:дом спаровым
отоплением, молодая женщина, индивидуальное транспортное средство, и
отдельное помещение, которое можно замаскировать под мечту с помощью
корешков старинных книг. Не хватало только лупы и еще чего-то, как мне тогда
казалось, маленького и несущественного. Но, как потом выяснилось, это
малюсенькая недостающая тютелька - главная деталь механизма мечты -
производителя счастья.
Гнездо появилось не сразу, оно долго маячило на горизонте, какнеясная
мечта с нимбом. С расстояния лет его одного, казалось, вполне хватит, чтоб
дальше все образумилось, пошло-поехало. Увлеченный буднями, я просто не
создал себе труд представить точнее, что же дальше будет в гнезде том и куда
и что, собственно говоря, " пошло-поехало".
И вот, на кухне большая плита для варки и жарки. В коридоре
электросчетчик против обмана. Унитаз, чтоб не прятаться по кустам. Ванна,
чтоб в ней млеть под действием тепла воды, мечтая о предстоящей вечерней еде
и теле жены после еды. Просмотр телепередач перед сном, причем очень важно
не пропустить последние известия: как там правители поживают, или пожар где,
или умер кто, важный посторонний.
Журчит по ночам вода в сливном бачке, тарахтит холодильный агрегат,
спит другой человек под одним со мной одеялом, и предстоящее утро с
перемещением по квартире тел ее жителей и перестановкойвещей. Жареные
куриные яйца и растворимый кофе с булочкой. Я же просил два кубика сахара, а
не три!
Все так, наверное, и должно быть. И унитаз, и жареные яйца, и та
женщина совершенно ни при чем. Это я не успеваю соображать за течением жизни
- куда ее, родимую, несет и когда надо поворачивать, и к какому берегу
причаливать: где надежный населенный пункт или где пустыня. Я, изучивший
математический анализ и английский язык,не понимал, что жизни без любви не
бывает, то не жизнь. Я не понимал, что любовь - это дар, она не
приобретается и не достигается. Яне знал, что любить надо стремиться самому,
а не стараться, чтоб любили тебя. Этот центростремительный закон природы
прост, как первобытный инструмент для нанесения удара по черепу. Незнание
этого правила корежит жизнь, заставляя видеть впереди грустную пустоту, а
позади никчемный хлам - трудов результат.
В центре готической залы из мрамора и самотканых ковров далеких
восточных государств расположен большой железный агрегат. Со стороны он
очень убедительно смотрится, как незыблемая индустриальная вещь, манящая в
очаровательную перспективучудесного завтра. А рядом я, отчаявшийся запустить
станок, перепачканный от дурного труда человек. Перепробовал все:
разбирал-собирал изделиесогласно инструкции, ласково перетирал-смазывал
каждую детальку, веря в пользу, и все напрасно. Станок-молчун ни скрипнул,
ни чихнул. Потом появился низкий белобородый гном в круглых для ума очках и
сообщил, что в его царстве, где я очутился, станки работают не от количества
правильных составных частей, а от внутреннего содержания и огромного желания
пуско-наладчика, станочного мастера. А само по себе изделие мертвое, оттого