"Андрей Сидоренко. Молитва для Эльзы (быль в трех частях)" - читать интересную книгу автора

техники).
2.Наш отдел занимается изучением физики и динамики вод (Карское море,
Обская губа).
3.В настоящее время инженерных вакансий нет, но могут быть к середине
1981 года или началу 1982 г.
4.Оклад инженера гидролога ЛГО - 125-130 руб., районный коэффициент 60%
и через каждые полгода 10% надбавки от основного оклада, питание платное,
спецодежда не выдается; при выполнении экспедиционных работ - коэффициент
80%, питание бесплатное, обеспечение спецодеждой
9.01.1981г.Зам.нач.ЛГО(подпись )"
В конверте обрывок бумаги, а на нем напутствие полярного волка: "При
написании деловых бумаг следует полностью писать имя и отчество. Оставлять
поля для подшивки (4см)".
Полярный волк, зам. начальника Амдерминского ЛГО поразил меня сильно,
отослав свое письмо в вывернутом наизнанку моем конверте. Что было б,
возникни нужда в физиках в городе Диксоне, или обратись я чуть позже в Певек
или Амдерминское ЛГО? Не знаю точно что, но чужие конверты, наверное,
научился бы выворачивать наизнанку, а может и еще чего. Но мне на судьбу не
жаловаться, потому что оказался я в местах куда более удаленных и ничуть не
менее экзотических.
Кто такой этот М.В. Зимич? Почему я о нем думаю? Может он несчастный
лысый человек, и от него ушла жена, а может наоборот, все просто чудесно
сложилось, и внуки, и на работе его сильно любят?
А этот оклад в 130 рублей плюс северные надбавки - к чему это все? Сижу
у себя дома на полу и старые вещи сортирую. Чуть было не выбросил эти три
письма из разных северных мест. Ведь ничего в них значимого для меня нет. А
я держу их в руках и долго смотрю, не моргая, в дальний верхний угол
домашнего помещения.
13-го сентября 1981 года в здании Московского аэропорта стоит человек с
двумя чемоданами и билетом на 13-й рейс, место No13. Стоящий тот - я,
молодой специалист, романтик, страстный искатель приключений, неутомимый
гонец за птицей удачи. Лечу на далекий остров Сахалин изучать моря-океаны и
еще зачем-то, кто его знает. В Москве прожил две недели просто так, потому
что самолеты до Южно-Сахалинскалетать перестали из-за тайфунов. Сильно
пострадали сравнительно крупные населенные пункты, а некоторые поменьше
просто исчезли. Здесь, в Москве, точно ничего не известно, и я, на всякий
случай, приготовился пару лет прожить в палатке, пока не построят заново
островные города.
Рейс постоянно откладывают и каждый раз на два часа. И каждый раз мне и
провожающим Шуре и Наташе Пономаревым надо успеть напиться водки до
состояния, отвечающего торжественности момента. Выпили столько, что я смутно
помню, как проходил рекордный перелет через необозримые просторы Советского
Союза. Ощутил себя, лишь когда спускался по трапу на островную землю.
Ночь, холодина, и нет никакого сооружения, напоминающего аэровокзал.
Вещи подвезли на военном грузовике и роздали, не проверяя квитанций. Горстка
пассажиров столпилась в кучку, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра. Я
собрался было распаковать спальник и отправиться в ближайшие кусты на
ночлег. Но подали автобус и нас увезли. Где я? Смотрю в окно - только черная
глухая стена леса вдоль дороги.
В институте меня встретили как долгожданного любимого родственника.