"Андрей Сидоренко. Молитва для Эльзы (быль в трех частях)" - читать интересную книгу автора

я начал усердствовать и распорол об острую трупную кость себе руку довольно
сильно. Не придав особого значения случившемуся, засунул добычу в рюкзак и
зашагал дальше.
Вечером поднялась температура и начало знобить. Тут же вспомнилась
классика и всякие страсти про трупный яд. Признаки того, что мне крупно не
повезло, были налицо. Спасать меня от погибели на затерянном островке
некому. Я приготовился к самому худшему и пошел к морю прощаться с жизнью.
Мысли отказывались выстраиваться в стройные ряды. Стало ужасно грустно
оттого, что придется погибнуть в неизвестном месте вдали от славянской
родины. Хотелось успеть добраться домой и закончить жизнь под отчем кровом
среди безутешно скорбящих родственников и соболезнующих односельчан. Маялся
долго, пока не уморил себя мыслями о загробной жизни окончательно и не пошел
спать.
Несмотря на большую подготовительную работу, умереть не удалось.
Температура через день спала - все обошлось. А тот вид Аральского моря и
пустынных окрестностей я помню до сих пор. Равнодушная вода, равнодушное
небо, равнодушная нерусская местность из песка и редких саксаульных кустов.
И не в кого уткнуться лицом, чтоб утешиться. Нет мамы, нет какой-нибудь
другой женщины для защиты. Совсем один и пренебрегающая мной любимая
природа.
Очень часто вижу себя посторонним гражданином чужой страны, хотя на
самом деле это я - студент, который скоро станет настоящим инженером. У меня
есть зачет по марксистско-ленинской философии и много чего еще из области
прогрессивных знаний по науке и технике. А тут весь углем перепачканный и
босиком стою в центре кассового зала куйбышевского железнодорожного вокзала.
Одеяние мое состоит из рванойштормовки на голое тело, подстреленного драного
трико и все. В руках лодочный компас весом пять кило, а в кармане восемь
социалистических рублей и пятьдесят копеек. Больше ничего нет, кроме бороды
и блеска в глазах.
Наше героическое покорение морской стихии закончилось кораблекрушением
посередине Аральского моря. Волна зацепила почти весь пищевой запас и
утащила в пучину. Чудом удалось добраться до острова Барса-Кельмес, где
вынуждены были дожидаться какого-нибудь попутного транспорта. Долго ждать не
пришлось. Через пару недель подвернулась ржавая баржа с углем. За помощь при
разгрузке капитан пообещал подбросить робинзонов в город Аральск.
Грузим уголь мешками в тракторный прицеп в сорокаградусную жарищу.
Вдруг в небе застрекотало, а через несколько минут можно было
разглядетьсамолет марки АН-2. Стал понятен восторг, который испытывали
наблюдатели воздушных полетов в эпоху зари воздухоплавания. Бегу к
посадочной полосе, и, подражая пропеллеру, кручу одежду над головой.
Самолет, не щадя моторной мощи, как-то особенно натужно взревел, взял
разгон и скоро оказался в воздухе, пробежав, кажется, значительно меньше
положенного. Тряска, воздушные ямы, под нами море, а сбоку грустные
Кара-Кумские пески. Вот и город Аральск, а вот и железнодорожный вокзал, и
поезд на север через час подадут. В поезде напился портвейна, а ночью меня
обокрали. Осталось только то, что было на мне во время сна и угольная пыль
на теле.
Граждане! Я хороший. Вот мое удостоверение студента Советского Союза. И
паспорт у меня тоже есть, женщина. Видите, я кораблекрушение потерпел, а
сейчас еду домой к маме. Займите денег, товарищи! Мне десять рублей не