"А. Сидерский. Третье открытие силы (Омнио-тренинг технология)" - читать интересную книгу автора

кровью. В течение нескольких последних дней он все время ощущал
неумолимое приближение конца. Смерть набирала силу, разрасталась
где-то рядом и чуть-чуть позади. А вчера он почувствовал какие-то
мягкие удары по животу, начало болеть сердце, и ныли все раны. Но
он отнесся к этому спокойно. Конечно, немного досадно, вроде как
бы еще жить да жить, однако все равно не совсем понятно - зачем...
Чужая земля, бестолковое времяпровождение, каждый день - одно и то
же. Ждать нечего: там, откуда они бежали, теперь была новая жизнь,
судя по слухам - достаточно жуткая и анекдотично веселая. Но в
любом случае давно уже сбросившая их со счетов. Здесь они тоже
никому особенно не нужны. И вообще, если бы кто-то знал, как ему
все это надоело. Можно было бы застрелиться и раньше - кое-кто так
и поступил - но он чувствовал: незачем брать грех на душу. Так или
иначе старые раны не дадут долго протянуть. Многие из офицеров,
осевших в этом приморском захолустье, уже умерли от ран и тоски.
Некоторые спились, некоторые каким-то образом втянулись в мутный
поток эмигрантского прозябания. Кому-то удавалось найти в себе
силы начать здесь все сначала, но эти в поселке надолго не
задерживались - перебирались в более оживленные места, поближе к
деловой жизни и связанным с нею возможностям. Однако он почему-то
знал - это не для него.
Он лежал на бильярдном столе, вокруг были шары. Кий стоял справа,
прислоненный к засаленной касаниями множества рук бронзовой
окантовке средней лузы. Слева он краем глаза видел вытертое
зеленое сукно второго стола, с другой стороны немного поодаль -
грязно-салатовую стену, под ней - дешевый стул светлого дерева,
дальше - открытую дверь на террасу с парапетом и каменными
ступеньками. Оттуда было видно море внизу. Когда шел дождь, им с
Валерой нравилось пить кофе под вылинявшим до сизой белизны тентом
на террасе и молча глядеть на серые волны. Сейчас было солнечно и
жарко - средиземноморское лето.
Валера стоял сбоку и нервно крошил кусок мела о кожаную набойку на
кончике кия. Валерины руки дрожали, на висках выступил пот, глаза
a{kh наполнены слезами...
Когда врач, наконец, пришел, Валера сидел на стуле под стеной и тихо
плакал.

Я умер.
То ли где-то случился сбой, то ли это был некий подготовительный
этап... В любом случае функциональная эффективность воплощения
казалась нулевой. Если бы кто-то знал, как мне надоела эта
планета...

Я неподвижно лежал с закрытыми глазами, делая вид, что сплю.
Тех, кто не спал, воспитатели оставляли в постели после подъема до
самого прихода родителей. Затем следовали нудные расспросы по
дороге из детского сада домой. Почему ты не спал, может быть, что-
то болело, или ты хотел есть?..
Я не умел тогда объяснить им, что существует масса вещей,
тратить светлое время дня на которые намного целесообразнее, чем