"Олег Васильевич Сидельников. Нокаут " - читать интересную книгу автора

Вениамин Леонидович окончательно расстался с душевным покоем. Ему
мерещились во сне всклокоченные и потные верзилы, гнавшиеся по берегу за
теплоходом, как гончие за зайцем.

***

Нарзанов, поправляя то и дело сползающие на кончик носа роговые очки,
сидел на диванчике в своей обитой дермантином каюте, рассеянно листал
томик Джона Локка и наслаждался восхитительным зрелищем; Лапочка
расправлялась с ломтем соленого арбуза. Ее золотистые волосы лохматил
теплый ветерок.
Вдруг в каюту ворвался протяжный пароходный рев. Нарзановы
отшатнулись друг от друга, сердце Вениамина Леонидовича екнуло, под
ложечкой защекотало.
"Ах, почему мы не поехали в двухместном люксе? Не понимаю!"- с
раздражением подумал философ.
И тут же в его ушах раздался шипящий голос тещи, как бы отвечающий на
вопрос: "Дети, вы должны ехать вторым классом. Не забывайте, дети, что ВАК
еще; не утвердила Венину диссертацию!.."
- К Саратову подплываем,- крикнул кто-то за окном.
- Слышишь, Веничек? Уже Саратов,- вздохнула Настенька и принялась
опять за арбуз.
- Нет, это ужасно!.. Даже в самом слове "теша" есть нечто змеиное!-
всердцах воскликнул Вениамин Леонидович.
Настенька удивленно вскинула на мужа свою обрамленную густыми
ресницами ляпис-лазурь:
- Тебе плохо, Веничек? Идем на свежий воздух. Тебе необходим свежий
воздух!.. Моя мама - не теща. Ты сам теща... Ах, мне необходим свежий
воздух!..
Они вышли на палубу. Теплоход описывал громадную дугу, как бы
расшаркиваясь перед городом, сбегающим с крутого яра к могучей реке.
Стоял неумолчный гомон. Пассажиры кричали, махали платками и шляпами,
что-то доказывали друг другу, протягивая руки чуть ли не до самого берега.
Казалось, помедли матрос минуту-другую бросить чалку - и вся эта бурлящая
толпа ринется через борт и вплавь доберется до желанной пристани, за
которой таятся бледные, вареные куры и другие дорожные деликатесы.
Особенно неистовствовали иностранные туристы. Они вихрем носились в
своих спортивно-рекламных одеяниях от кормы к носу и от носа к корме, без
конца щелкали фотокамерами и говорили что-то очень быстрое и непонятное.
Впрочем, рослый англичанин, с льняными волосами, объяснялся более ясно. Он
хватал первого встречного за пуговицу и выразительно кричал:
- О!
Это его "О!" было лучше всякого эсперанто. Все было понятно: красивый
вид - "О!", громадный завод - "О!", брошенная на берегу ржавеющая сеялка -
то же "О!".
И лишь двое пассажиров уныло поглядывали на пристань. Это были
супруги Нарзановы.
- Нашествие двунадесяти языков,- проворчал Вениамин Леонидович,
испытывая потребность что-то сказать.
Насчет языков он не ошибся. Тут же к Нарзанову подлетел глазастый