"Борис Сичкин. Мы смеемся, чтобы не сойти с ума " - читать интересную книгу автора

Рознер, который по совместительству был еще и директором ансамбля,
попросил меня поставить номер его жене, очаровательной танцовщице Гале
Ходес. Я придумал красочный номер "Карнавал" с потрясающими костюмами, но, к
сожалению, он не получился. Номер, который я мечтал сделать великолепным,
оказался так себе - серенький. Я был в ужасе, подошел к Рознеру и сказал,
что отказываюсь от получения гонорара.
- Боренька, золотце мое, - сказал Рознер, - то, что номер не получился,
это мы знаем, а Москонцерт должен платить по высшей ставке, - и подписал
договор на 1200 рублей.
- У Утесова за шлягер я с трудом получил 400 рублей, а у Рознера за
проваленный номер 1200.
В Советском Союзе, если у еврея спрашивали его национальность, он
отвечал так тихо, что сам себя услышать не мог. Нигде - ни на улице, ни в
трамвае, ни в автобусе я ни разу не слышал еврейской речи.
Рознер гордился, что он еврей. Все в оркестре у него были евреи, за
исключением одного русского по фамилии Цейтлин. В связи с тем, что его
оркестр принимал участие в тематических концертах, посвященных октябрьским
праздникам, в оркестре часто проводились открытые партийные собрания, на
которых присутствовали представители горкома партии. Рознер ненавидел
партийную номенклатуру, почти сплошь состоявшую из антисемитов и не упускал
случая над ними поиздеваться.
Начинается собрание. Представитель горкома партии начинает говорить о
революционной идее, о важности исторического момента...
- Извините, - прерывает его Рознер и на еврейском языке обращается к
музыканту оркестра Марковичу:
- Как ты спал? Что ел? Куда поедешь в отпуск? Какое-то время они
обсуждают эти темы, и потом Рознер поворачивается к представителю горкома:
- Да, так что вы там говорили?
Тот продолжает идейную часть, но долго веселиться ему Эдди Игнатьевич
не дает:
- Минуточку, - и по-еврейски к музыканту Павлу
Гофману:
- Так что, Паша, кто вчера выиграл в преферанс? Герман - очень
выразительный актер, прекрасно понимает, зачем Рознер его спрашивает и,
отвечая, изображает со всеми ужимками старого местечкового еврея.
Партийное начальство скрежещет зубами, но ничего не может поделать. Я
не пропускал ни одного из этих собраний.

Рассказ Эдди Рознера

Каждый год перед Новым годом собиралась интернациональная концертная
программа из звезд. К продюсеру этих концертов обратился великолепный
скрипач с просьбой дать ему возможность выступить. Продюсер объяснил, что
скрипка не монтируется в этих концертах. Скрипач обещал играть доходчивую
музыку. Он не претендует на гонорар. Продюсер согласился и предупредил его,
что если он не понравится зрителям, то в него могут запустить сырое яйцо,
гнилое яблоко или помидор, и актер без обиды должен покинуть сцену. Такие
правила.
Скрипач вышел на сцену в элегантном фраке, лакированных туфлях, в
накрахмаленной рубахе с бантиком. Играл великолепно, но какому-то зрителю он