"Миротвор Шварц. Все могут короли " - читать интересную книгу автора

над мятежниками, и распоряжение об изгнании из парламента присягнувших
Бурбонам депутатов, и указание начать люстрацию в рядах "Секюрите", и список
нового кабинета министров - во главе с...
- Так вы теперь, - слабо усмехнулся император, - мой новый первый
министр?
- Если вам так будет угодно, сир, - покраснел от смущения Бориэль. - Во
всяком случае, такое желание изъявили парламент и народ Франции.
Наполеон лишь пожал плечами. В конце концов, разве не полагается герою
награда? И разве Бориэль её не заслужил?
Поблагодарив императора, Бориэль удалился, после чего Наполеон снова
потянулся к телефону.
- Ваше величество, премьер-министр просит её не беспокоить, - сухо
ответил Хью. - Извольте позвонить завтра.
"Да что же это такое?"


* * *


Так прошло несколько дней. Каждые два-три часа Наполеон звонил Мэгги -
и каждый раз Хью объяснял ему, почему премьер-министр не может в данный
момент подойти к телефону.
"Что же это делается?" - снова и снова в отчаянии думал император. -
"Может, связаться с ней как-нибудь по-другому? Скажем, через "Ми-5"? А
заодно выяснить, где же Пьер? Но как, собственно, войти с "Ми-5" в контакт?
Разве что через "Секюрите"... но там сейчас такие дела творятся, что им явно
будет не до этого..."
В один из дней однообразие несколько нарушила поздравительная
телеграмма из Лондона. Однако поздравляла императора с подавлением мятежа не
Мэгги, а... английская королева. Что же до Мэгги, то она тоже прислала
подобную телеграмму. Но не Наполеону, а... Бориэлю.
С одной стороны, свой резон в этом был - один монарх поздравляет
другого, а британский премьер-министр - своего французского коллегу. Однако
настроение императора от подобных рассуждений отнюдь не улучшилось.
А через неделю Наполеона ждал новый удар. Однажды вечером в его кабинет
вошла дюжина гвардейцев под командованием неизвестного ему офицера.
- Добрый день, ваше величество, - поклонился императору офицер. - Меня
зовут лейтенант Жиро. Мне поружено препроводить вас в вашу резиденцию в
Фонтенбло.
- То есть как в Фонтенбло? - не понял Наполеон. - Зачем?
- Затем, сир, что вы, будучи явно нездоровым, нуждаетесь в длительном
отдыхе.
По правде говоря, император действительно чувствовал себя неважно.
- Но... как же я буду руководить оттуда государством?
- Не извольте беспокоиться, сир, - поспешил успокоить его Жиро. -
Согласно новому постановлению парламента, ваши обязанности будет исполнять
господин первый министр.
И лейтенант протянул Наполеону текст постановления. Прочитав с
изумлением эту бумагу, император понял, что согласно данному постановлению
его, императорские, полномочия несколько изменились. По сути, теперь его