"Владимир Николаевич Шустов. Карфагена не будет " - читать интересную книгу автора

- Никита! - проговорил запыхавшийся Костя. - Хорошо у нас получается.
Ой хорошо!
- Сон это твой надоумил. Вовремя приснился.
- Очень даже!
От деревни до Лысой горы - километров пять - пять с половиной. Дорога
тянется через поля, покрытые чистым искрящимся на солнце снегом. У отлогого
холма лыжня, как бы испугавшись чего-то, шарахается под прямым углом в
сосновый бор и долго юлит меж стволами. Вырвавшись на опушку, она падает с
обрыва на лед круглого, как блюдечко, озера и, разделив его на равные
половинки, упирается в подножие Лысой горы. Склоны этой горы вдоль и поперек
расчерчены нитями лыжных следов, по которым можно судить о высоком
мастерстве людей, покоривших скалистые кручи. Вон лыжня, вьющаяся через
препятствия и ловушки. Ее называют "дорогой крутых поворотов". А огромный
трамплин, что навис над широкой поляной, обрамленной кустами шиповника с
красными продолговатыми ягодами на колючих ветках, именуется "школой
мужества".
Ленька Колычев любил сильные ощущения и свободное время, которого,
кстати сказать, было у него хоть отбавляй, проводил на Лысой горе.
Порывистый и бесшабашный, он мог, не задумываясь, скатиться по склону где
угодно. Он проложил первый след через трамплин "школа мужества".
Никита с Костей приближались к горе. У подножия Костя остановился и,
заслонясь от солнца рукавицей, посмотрел на вершину.
- Гляди, гляди! - закричал он. - Ленька с большого прыгает!
Воткнув палки в снег, они наблюдали за лыжником. Секунда, вторая,
третья... Прыжок! Словно птица с распростертыми крыльями, Ленька, раскинув
руки, взлетел кверху.
- Здорово! - вырвалось у Кости.
- Прилично, - поддакнул Никита, - мастер он на эти штуки.
Колычев, поднимая лыжами снежную пыль, сделал крутой разворот, с шиком
подкатил к прибывшим.
- Салют, начальство! - Он взмахнул кубанкой. - Дома-то не сидится? С
большого прыгнуть захотелось? - на губах вспыхнула и тотчас угасла
презрительная усмешка, а в черных глазах замерцали злые огоньки. - Милости
просим, храбрецы!
Наглый тон, которым были произнесены эти слова, возмутил Костю.
Хотелось ответить резко, так резко, чтобы Ленька понял все свое ничтожество,
понял, что давным-давно его никто не боится. Но Ленька обращался к Никите.
Костя украдкой метнул взгляд на друга: тот был спокоен. Никита сразу
разгадал хитрый маневр противника: Ленька надеялся получить отказ. Тогда бы
ребята убедились в трусости пионерского вожака, и он, Ленька, мог бы всем
рассказать о слабодушии соперника.
- Кататься и приехали, - проговорил Никита. - С большого прыгнуть
попробую.
- С большого?
- Прыгаешь же ты, и я, значит, смогу.
- Расшибешься с непривычки! Тренировка нужна, а ты...
- Привыкать буду.
Лыжники стали подниматься на вершину. Никита печатал на снегу
аккуратные "елочки", Ленька шел "лесенкой". Костя, чтобы поскорее завершить
подъем, спешился, взял под мышку лыжи и бодро затопал в гору. Толя Карелин,