"Олег Шушаков. На сопках Маньчжурии " - читать интересную книгу автора

Двигатель Куцепаловского истребителя так и не завелся. Может, засорился
бензопровод? Или комбриг в спешке залил карбюратор? Техники сняли капот и
ковырялись в движке.
А Куцепалов больше не матерился. Он молча сидел в кабине своего
самолета, глядя в одну точку в каком-то ступоре, без мыслей и без эмоций...
Позднее выяснилось, что Александр Пьянков уцелел.
Он был подбит и ранен в самом начале боя. И попытался посадить
поврежденный самолет. И снова был ранен. Но все-таки сумел приземлиться, не
выпуская шасси, на 'брюхо'... Пьянков выскочил из машины, но спрятаться было
некуда. А самураи заходили на него один за другим. Стреляли длинными
очередями как в тире, а он зигзагами метался из стороны в сторону. В него
они не попали. А самолет сожгли.
И он остался один посреди бескрайней монгольской степи. Раненый... Без
воды... Без пищи... Под палящими лучами солнца.
Александр кое-как перебинтовал простреленную руку полосой, оторванной
от полы нательной рубахи, определился по солнцу и побрел на юг.
Это была настоящая борьба жизни и смерти. И жизнь победила.
Три дня спустя он наткнулся на колонну бронемашин. Бойцы напоили,
накормили летчика и доставили в часть. Видать, рано было ему тогда помирать,
наверное...
- Это надо было видеть! Приходит, значит, Сашка Пьянков к Глазыкину и
говорит: 'Рано вы меня списали на свалку, товарищ майор! Докладываю: дрался,
покалечил пару самураев... Летел домой, но запнулся... Пришлось присесть...
Да, и хрен с ним! Прибыл для дальнейшего прохождения службы!' А командир
берет блокнот и вычеркивает его из списков погибших! - так описывал эту
сцену Толя Орлов.
- Тебе бы не летать, а конферансье работать, - только и отвечал
комзвена. - На танцплощадке!
Но это было потом...
Неисправность в Куцепаловском самолете техники так и не нашли. Но,
перебрав и перечистив все, что можно, они попробовали его завести. И им, как
ни странно, это удалось. Впрочем, такое бывает.
Оставаться на аэродроме подскока больше не было смысла, и Куцепалов
вернулся в Тамцаг-Булак. Это было очень невеселое возвращение. Утром он увел
за собой эскадрилью, а вечером прилетел назад один. С Глазыкиным
разговаривать он не захотел. Молча глянул на него и ушел в свою палатку.
А на следующий день снова был бой. И опять неудачный.
Сначала, рано утром, поступил приказ привести в боевую готовность
двадцать истребителей И-15бис. Но почему-то после взлета первого звена вылет
остальных был отменен. И на выполнение задания они пошли одни.
И не вернулись... Над Халхин-Голом их перехватила и сожгла шестерка
самураев. Комэска-три старший лейтенант Иванченко, адъютант эскадрильи
старший лейтенант Вознесенский и флаг-штурман эскадрильи лейтенант Чекмарев
погибли.
Но это станет известно значительно позднее. А тогда никто еще ничего не
знал. Потому что радио на самолетах не было, а по расчету времени бензин у
них имелся.
Через час после Иванченко, по ранее утвержденному плану, в воздух
поднялись сразу две эскадрильи - десять истребителей И-15бис и десять И-16.
Не встретив противника, они благополучно сели на свой аэродром.