"Аркадий Шушпанов. И от судеб защиты нет " - читать интересную книгу автора

- Конечно, - она улыбалась, и от этого становилось больнее. - Как же
без этого, милый? Выйду замуж, рожу двоих, разведусь, когда младшему
исполнится четыре. Своего мужчину так и не встречу... И в земной жизни я не
буду такой красивой. Хочешь посмотреть?
Она подвела меня к плоскому экрану, зажгла его прикосновением.
- Скажем, мне восемнадцать, - Дельта набрала цифру.
Девушка, возникшая на экране, была очень молодой... и очень похожей.
Как младшая сестра. Волосы сохранили цвет - и только. Носик стал вздернутым,
карие задорные глаза сделались чуть раскосыми, брови утратили
безукоризненную линию. Девушка показалась в полный рост, она обладала
стройной фигуркой, но при взгляде на ее точеные мускулистые ножки я
почему-то все равно вспомнил шекспировское "не знаю я, как шествуют богини".
Я-то знал.
Дельта погасила экран.
- Я могла бы удвоить и утроить возраст. Но - хочу, чтобы ты запомнил
меня прелестной, как эйдос.
Последнюю фразу она произнесла томно и сделала балетное па.
Запомнил. Если бы мы хоть что-то помнили! Подсознание, изуродованное
переходом, - вот все, что нам останется.
- Я - твой недостижимый идеал! - Дельта стояла на носке, держа другую
ногу почти перпендикулярно полу. - Ты будешь влюбляться во всех женщин, лишь
отдаленно похожих на меня.
На что еще я мог надеяться?..
- А где твоя распечатка?
Я ответил.
Дельта стала серьезной.
- И ты слушаешь мои причитания? Омикрон, я глупая, самовлюбленная
эгоистка. Всегда думала, что настоящее только на Земле. Но ты... ты уже
здесь настоящий. Я ей завидую.
- Кому?
- Той, которую ты выберешь.
И Дельта меня поцеловала. Я тоже чуть не умер до рождения. Потом вынул
из-за пазухи свернутое в трубку стихотворение.
- Это тебе.
- Спасибо, - Дельта спрятала свиток в тунику. - А теперь пойдем.
Моя распечатка сиротливо лежала на серебряном подносе. Дельта подала ее
мне и отвернулась. Я прочел толстенный фолиант единым духом. Потом еще раз,
медленнее. И в третий. И в четвертый.
Дельта давно уже повернулась ко мне.
- Что?..
- Подожди, - сказал я. - Совсем забыл. Твой возврат... Сколько тебе
будет?
- Восемьдесят три. А у тебя?
- Двадцать восемь.
- Что?
- Двадцать восемь. Почти как Лермонтов. Только прозаичнее.
- Расскажи! - потребовала она.
Я рассказал. Про мать, про бабку, про первую любовь, про вторую. Про
автокатастрофу. Про наркотики. Про непотушенную сигарету. Много было всяких
"про".