"Аркадий Шушпанов. Время поэтов и нечисти " - читать интересную книгу автора

серебро, а рукоятку изолентой обмотал.
Как он таким скальпелем головы режет? Призрак Сонной Лощины, мать твою.
Нехорошо. Ведь не я тебе нужен. Совсем не я. Но сказать этого уже не
могу. И коленкой по морде, жаль, тоже.
А уши мои сдаваться не хотят. Все слышат. И крыльев мышиных хлопки, и
другие, погромче. А вот как ты валишься мешком - уже нет. Потому что сам на
задницу по стене съезжаю.
- Отойди от него! Живо!
Никак мне?
- Я кому говорю?!
И откуда силы взялись? Второе дыхание, разве что. Но через юпа я не
перебрался - перелетел.
Из темноты выныривает могучая фигура в милицейской форме. Подходит к
маньяку и отправляет в него еще две пули. Деловито, будто уколы ставит.
Выстрелов не раздается - глушитель.
Возникает и второй, в штатском. В черном весь, одна рубашка белеет.
Который в форме, бросает этому пистолет, а сам коленом упирается юпу в
живот. Из резиновой дубинки, превратившейся в ножны, вылетает острый
деревянный кол и входит в грудь.
Подстреленный, шипя, норовит вскочить. Когти прорывают перчатки,
тянутся к толстой шее. "Форменный" давит на кол двумя руками, навалившись
всем своим многопудьем.
Слышали, как проламывается грудина?
И еще звук - не хрусткий, но смачный.
Руки с когтями падают.
- Все. - "Форменный" встает.
Штатский сворачивает глушитель и прячет во внутренний карман.
- Голову, - приказывает коротко.
- Может, ты? - В форме недоволен.
- Ты. И мозг не повреди. На экспертизу.
- Стой, а этот-то где?..
Оба начинают озираться.
Только вы меня и видели. Зато я ваши глаза, фонари заменяющие, видел
отлично.
Дом почувствовался и вправду в нескольких шагах, тут же прислал силы.
Так что невидимкой сейчас - пара пустяков.
Плейер уже еле помещается под мышкой, провода путаются под ногами. Все
равно не брошу.
Странные все-таки дела творятся на свете, если даже вурдалаки сходят с
ума и гвоздят друг друга.
Вы, может, не в курсе? Юпов, упырей то есть, не мочат, а именно
гвоздят. Иначе без толку. Может, до вас эта дрянь еще не добралась? Везет. А
у нас так: сначала клей, затем героин, теперь вот, когда это дело
узаконили, - блад.
Вон и крепость моя. Окнами заколоченными встречает. Считай, три года
без хозяина. Запустение.
А в единственном окне, где стекло целое, мерцает огонек. Еще малость
уменьшившись, пролезаю в мышиную нору, втаскиваю за собой плейер. Все,
ближайшую неделю отсиживаюсь, на улицу носа не показываю. Буду по ночам
забираться на крышу или в пустое воронье гнездо и слушать осеннюю музыку