"Владимир Шурупов. Рисунки углем (Искатель 1984, № 1) " - читать интересную книгу автора

они переминались, поводили плечами.
Увидев это, Кузьмин побежал вниз и столкнулся с Газаевым, несшим блюдо
с печеньем и конфетами.
- Вова, быстро ведро чистой воды, и ты свободен.
Газаев молча передал блюдо, убежал и через пять минут принес ведро воды
и кружку.
- Начало операции - артподготовка, - без улыбки сказал Кузьмин и ногой
распахнул Дверь на чердак. Фигуры вновь окаменели.
- Милостивые дуры, - начал он громко и серьезно. - Не пора ли
попробовать солдатских гостинцев? А, девоньки?
"Девоньки" молчали и, похоже, собирались вновь кричать.
Кузьмин взял ведро с водой в одну руку, блюдо прижал к груди и шагнул
вперед.
Головы вскинулись, рты раскрылись для крика, руки напряглись, но
Кузьмин быстро поставил шагах в двух от них ведро, положил блюдо на пол и
вернулся в свою "зону".
- Дуры, - сурово продолжал он, - лопайте, животы-то поди свело. Даем
десять минут, чтоб вы очухались...
Свои слова он сопровождал жестами, показывая на часы, растопыривая
десять пальцев, объясняя, что они с Газаевым уходят и оставляют их одних.
- Вот теперь рыжей работа - всех накормить, руки-то у нее развязаны...
- Всех накормить или всех развязать. Похоже, что вешаться они
раздумали, но все же, Володя, будь на стреме...
Они прикрыли дверь, присели на корточки у порога и закурили.
- Кто мог подумать, что Володя Газаев такими делами будет заниматься? -
задумчиво проговорил горец. - А где мой нож, мой автомат, где моя ловкость
джигита? В услужение и монашкам пошел. А где сейчас мои братья джигиты?
Он говорил грустно и устало, будто только теперь почувствовал всю
тяжесть прошедших лет.
- Мы приказ выполняем... - Кузьмин посмотрел в боковое окно на чистое
небо. - Четыре года мы с тобой только о смерти думали, теперь пора о жизни
подумать... Ты после воины что будешь делать!
- Не знаю, - тихо ответил Газаев, - я еще ничего не умею, только
воевать, пожалуй, научился, убивать научился... Ничего другого не умею...
- Горы научат, - улыбнулся Цыган.
- Горы всему научат, - вздохнул солдат.
Они поднялись наверх, приоткрыли дверь. Монашки так же чинно, как
стояли, сидели теперь на своих подставках. Все руки были развязаны, и только
как напоминание над их головами висели удавки. Ведро и блюдо стояли у
двери - Кузьмин видел, что почти всю воду монашки выпили, а печенье и
конфеты сложили каждая на своем табурете.
- Ишь ты, от подарка не отказались, а есть не едят...
- Может, боятся отравы?
- А вода?
- Ох, и змей ты, Цыган, тебя к нам в горы надо - дотошный мужчина ты...
- Иди обедай, - сказал Кузьмин, - я подежурю. Командир на час
вздремнуть лег, так что через час пусть кого-нибудь другого присылает или
приходите все - я тут моим балеринкам представление устрою...
- Чего задумал?
- Потом увидишь. Расскажу, а вдруг не получится? Иди.