"Инго Шульце. Simple Storys (Роман из жизни восточногерманской провинции) " - читать интересную книгу автора

понедельника. Отец, вскоре после своей неудачной поездки в Ассизи вступивший
в Немецкий социальный союз, мое поведение одобрил. "Японцы, - говорил он, -
тоже обходятся пятидневным отпуском. Сейчас все должны работать, засучив
рукава". Даже мама сказала, мол, нынче плевелы отделяются от пшеничных
зерен, пришло время расхлебывать кашу, которую сами же мы и заварили.
Купаясь в ванне, я вдруг представила себе, будто целую Гарри в его адамово
яблоко.
В понедельник, 2 июля, моя смена начиналась в полдень. В ресторане не
было ни души. Должно пройти как минимум три-четыре недели, прокомментировала
это обстоятельство Эрика, прежде чем наши люди соберутся с духом и станут
платить за обыкновенные шницели западными марками.
Около часу пришла темнокожая семейная пара - по словам Эрики,
пакистанцы, торговцы коврами. Сидя за кассой, я чувствовала себя как на
начальных уроках в техникуме, когда мы, ученицы, обслуживали друг друга и
расплачивались игрушечными деньгами.
Гарри появился ближе к вечеру. Войдя в ресторан со своим неизменным
кейсом в руке, он сказал "хэл-ло!" и уселся к окну, туда, где для него был
зарезервирован столик. Наконец-то я снова увидела его изящные уши, пальцы с
широкими ногтями, адамово яблоко. Он был в рубашке с короткими рукавами,
чесучовых брюках и сандалиях на босу ногу. Эрика объяснила, что он уже
отказался от номера, но пока останется здесь. "Таким как он, - прошелестела
она, - вечно подавай что-нибудь новенькое, их манят все более далекие цели.
Пакистанцы, после того как перетаскали ковры из микроавтобуса в свой
номер на втором этаже, заказали суп. Гарри, пока ел, листал газеты за
прошлую неделю, и я подносила ему одну рюмку вина за другой.
Позже к нему присоединился Числа, который собирался куда-то и заказал
себе только выпивку. "Ну, за твой успех!" - сказал он. "Чтоб все как по
маслу!" - отозвался Гарри. И Числа подвел итог: "За нас!" Это я запомнила,
хотя меня их дела совершенно не касались. Поскольку наш бар по понедельникам
не работал, они около десяти отвалили. Я видела через окно, как они шли к
центру. Числа смотрел себе под ноги, одну руку положил на плечо Гарри,
другой увлеченно жестикулировал. Я осталась одна с пакистанцами. Пакистанка
тихо разговаривала со своим мужем, а он нажимал на кнопочки
микрокалькулятора и потом передал его ей. Я сказала, что мне пора закрывать
кассу. Они расплатились и ушли.
Я в глубине ресторанного зала накрывала столы к завтраку. Покончив с
этим, уселась за столик у двери и стала вставлять в стаканчики салфетки.
Кухня уже опустела. Было тихо, если не считать радио на стойке
администратора.
Когда вскоре после половины двенадцатого задребезжала решетка на входе,
я сразу поняла: вернулся Гарри. Мне даже не нужно было смотреть. Он встал за
стулом и как в замедленной съемке склонился над моим плечом. Я повернула
голову, нечаянно задев его щеку. "Конни", - сказал он, и в тот же миг я
почувствовала прикосновение его рук. Он дотронулся до карточки на моей груди
и сразу начал щупать саму грудь.
"Не надо", - сказала я. Гарри прижал меня к спинке стула. Он целовал
мою шею, щеки, а когда я откинула голову - рот. Потом схватил меня за
коленки. Я быстро вывернулась и поднялась на ноги.
Он был повыше меня ростом, с пунцовым лицом, взъерошенными волосами.
Перевел взгляд на мои белые матерчатые туфли. Тогда-то я и увидела хохолок